Мент

Андрея усадили на стоявший в центре кабинета стул, пристегнув наручниками к спинке. Астраханского, который сидел за столом, он не видел, глаза слепила яркая лампа. Судя по всему, шестидесятилетнему хозяину кабинета нравилась подобная игра в кошки-мышки. При таком освещении от его глаз не могло укрыться ни одно движение жертвы. А вот допрашиваемый созерцал лишь размытые очертания следователя…

Добрую минуту Астраханский молчал, внимательно рассматривая арестованного.

– Все ясно! – неожиданно бодрым голосом проговорил он, достав из лежавшей на столе папки несколько листков. – Ну что, прямо сейчас будешь писать признание или предпочтешь пройти девять кругов ада? Признаюсь честно, за мою многолетнюю практику до последнего, девятого, еще никто не дотягивал. Самый упрямый сломался на седьмом. Кажется, лет десять назад это было…

Его заявление Андрей воспринял как личную обиду.

– Может, сначала объясните, почему я здесь? – потребовал он.

– Значит, признаваться не хочешь, – протянул Астраханский. – Вообще-то на другой ответ я и не рассчитывал. Ты хоть и бывший, но милиционер. Кухню знаешь. Хочу сразу предупредить, к милиционерам, преступившим закон и отказывающимся от сотрудничества, у нас особое отношение. А потому не советую упорствовать.

«Не зря Астраханского все, кто здесь бывал, считают скотиной, – с досадой подумал Андрей. – Похоже, ему совсем не нужны мои объяснения, да и сам он объяснять ничего не собирается. Заинтересован лишь в том, чтобы доказать мою вину».

Оставалось ждать и надеяться на то, что в ходе допроса все прояснится.

– Задавайте вопросы, – попросил Андрей. Истолковав его просьбу как капитуляцию, Астраханский вальяжно откинулся на спинку мягкого кресла.

– Вот так-то лучше, – самодовольно произнес он и взял со стола один из листков. – Что ж, начнем с самого начала. Первым пунктиком у меня помечено убийство Вероники Кругловой. – Астраханский сделал паузу, ожидая реакции арестованного, но, прочитав на его лице полное безразличие, с едва уловимым разочарованием продолжил:

– Ну хорошо. Я немного помогу тебе. Чтобы проще было начинать… Идет?

Андрей кивнул.

– Так вот. Если раньше тебе многое сходило с рук потому, что отсутствовали личные мотивы, теперь все стало на свои места. По завещанию, которое Круглова написала под твою диктовку, главный пакет акций фармацевтического завода переходит тебе.

– Это шутка? – не поверил Андрей. – О каком завещании идет речь? Я был знаком с Никой всего пару дней и толком не знал, чем она занималась.

– Вранье! – прикрикнул на него Астраханский. – Только не говори, что ты не знал о существовании этой бумаги. – Он показал листок. – Это копия завещания. Мы получили ее вчера.

– И там написано, что все переходит ко мне? Астраханский жестом подозвал к себе охранника и передал тому листок.

– Покажи ему.

Охранник, подойдя к Андрею, развернул листок.

– Ерунда какая-то, – пробормотал тот, бросив короткий взгляд на документ.

Однако Астраханский не врал. Документ походил на настоящий. Подписи Ники и нотариуса, печати и дата указывали на то, что это и есть пропавшее завещание. И что самое удивительное: акции фармацевтического завода «Химмед-препараты», расположенного в Подмосковье, и в самом деле были оформлены на его имя.