– Пока, – машинально повторил Бухвостов и положил трубку.
«И как я сразу не сообразил? – с досадой подумал он. – Ну кто еще мог его загрести? Только свои. Бандитам он спуску не даст, а со своими вечно душа нараспашку. Главное, жив. Это хорошая новость. А вот то, что под арестом и дело поручили Астраханскому, дурная. Треть его подследственных покончила самоубийством… Вряд ли следователь станет во всем разбираться. А с Фараоном так нельзя… Что же могу сделать я?»
Бухвостов принялся перебирать в памяти имена и чины знакомых, к кому можно обратиться за помощью.
«Только Колька Щукин», – заключил он и с ужасом подумал о том, что в последний раз общался с Щукиным лет десять назад, когда тот был: еще майором и служил в соседнем отделении. Теперь Колька носил погоны генерал-майора.
Тяжело вздохнув, Бухвостов достал из стола справочник МВД и принялся нервно листать его. Отыскав наконец нужную фамилию, придвинул телефон к себе.
«Захочет ли Колька вступаться за какого-то майора Корнилова? – усомнился он. – Не дай бог, Щукин откажет, пиши пропало. Тогда я уже ничего не смогу. Даже если так, моя совесть будет чиста: сделал все, что мог».
Набрав номер приемной, он на одном дыхании произнес:
– Генерала Щукина, пожалуйста.
– Генерал в Швейцарии. Возвратится не раньше чем через неделю…
За окном злобно завыл ветер. Бухвостов вздрогнул. Ему показалось, что это не свист ветра, а звук падающего на шею Корнилова ножа гильотины.
После яркого прожектора «Хатыни» камера, в которую его втолкнули, показалась Андрею погруженной в непроглядный мрак. Он на ощупь добрался до шконки и опустился на матрац. Пружины пронзительно заскрипели.
– Ну что, баллон, вафлю отсосешь или сразу на флейте сыграем? – послышался из темноты сиплый голос.
Андрей на мгновение растерялся. Он был уверен, что в камере, кроме него, никого не будет. «Астраханский куда большая паскуда, чем я предполагал», – зло подумал он, повернувшись на голос.
У окна на первом ярусе шконки, заложив руки за голову, лежал грузный мужчина. Выражение его одутловатого лица не располагало к душевной беседе.
Маленькие поросячьи глазки злобно сверкали, а тонкие губы расплылись в подобии ироничной усмешки.
– Ну чего зенки вылупил, гнида? – Он презрительно сплюнул на пол. – Иди верзоху подмой. Сегодня у тебя первая брачная ночь.
– Что? – не понял Андрей, заметив еще две тени в дальнем углу камеры. – Хрен на что! – донесся оттуда визгливый голос. – Шоколадный цех открылся, вот что. Слышал небось про армянскую королеву? Так это про тебя. – Раздался дружный смех. – Ой, удружил. Барать ментяру это ж такой кайф. А будешь выпендриваться, белики потушим и вмиг всю бубну выбьем.
– Не, сначала пусть танец живота забацает, – пробасил второй. – А то у меня болт не встанет.
– Хорош бухтеть, – оборвал дружков лежавший у окна и вновь обратился к Андрею:
– Мы за тебя забашляли… твоим дружкам. Понял? Так что подмоги не жди.