– Приведи его в порядок, врач, – приказал один из пиратов, – он еще понадобится хозяину.
Когда пираты вышли, Нина бросилась к Морли. Пульс был слабый, дыхание прерывистое. Нина бросилась за шприцем в надежде, что сильный организм Дона справится с такой дикой нагрузкой.
Часа через два Морли открыл глаза. Все тело болело, в ушах звенело, а перед глазами был сплошной туман. Из этого тумана появилось лицо Нины и стало плавать перед ним. Наконец он сфокусировался на нем и попытался пошевелиться. Попытка сразу же отозвалась усилением звона в ушах.
– Не шевелись, Дон, скоро тебе станет лучше.
– Я живой или гляжу на тебя с небес? – попытался хорохориться Морли таким слабым голосом, что сам испугался.
– Живой, живой, – успокоила его Нина, – только лежи и молчи, ради бога. С тобой все хорошо.
– Нет времени, – продолжал шептать Морли, – запоминай. Судно захвачено по заказу тех, кто знает про ракеты. Заказчик скоро придет за ними. Пираты не нашли ракеты, но хотят шантажировать заказчика и срубить дополнительные деньги. Запомни имена – Джек Сомалиец, Поль Гарден. Я их знаю.
– Поняла, поняла! Помолчи, Дон.
Нина задумалась. Значит, вот так? Наняли людей, а они взбунтовались. Но зачем им сказали про ракеты? Смысл? Захватите судно, мы придем, заплатим – и убирайтесь на все четыре стороны. А мы возьмем то, что нам надо, и тоже уберемся. Все! А что же здесь за накладки? Кто-то узнал про ракеты и подсунул своих людей в качестве потенциальных наемников. Тогда зачем шантаж? Подставил своих людей, они сделали дело – бери товар и вали отсюда. А может, тот, кому нужны ракеты, лично здесь присутствует? Узнал про них, предоставил свою шайку, шайка сделала дело, прилетел сам и теперь и ракеты у него, и несколько лишних миллионов заработать можно. Вот эта ситуация, пожалуй, логичнее. Но тогда он ракеты не отдаст ни в коем случае. Настолько чувствует себя сильным здесь? Наверняка. Значит, ему кто-то продал информацию. За продавцами стоял Мартин Кэрби. Через него изобретатели решили сбыть игрушку. Покупатели были из числа экстремистов Юго-Восточной Азии, этот Джек из Сомали. Значит, между ними нет единства, значит, драка между ними из-за дорогой игрушки. Вряд ли. Скорее всего этот Джек не экстремист, а простой международный уголовный бандит без идеи и веры. Сам по себе. Наверное, так. Ладно, подождем, пока Дон придет в себя, он лучше обо всем этом осведомлен. Нина укрыла Морли и присела рядом с ним в кресло. Нужно хоть немного поспать, а то день может выдастся очень хлопотливым.
Разбудили Нину металлический стук, крики на палубе и где-то внутри, наверное в грузовых трюмах. Нина посмотрела на Морли. Тот спал, и лицо его было гораздо розовее, чем раньше. «Покормить бы парня, – подумала Нина, – да нечем. Он сейчас как выжатый лимон. Прости, Дон, надеюсь, ты не успеешь привыкнуть к наркотикам, больше мне поддержать твои силы нечем». Нина встала и отправилась за инъекцией. Остановили ее топот за дверью и ругань. Через несколько секунд в медпункт втолкнули шестерых моряков в окровавленных повязках. Следом внесли четыре бидона с водой, мешок хлеба и консервы. Бритоголовый пират, которого называли Полем, поманил Нину пальцем.
– Они все будут здесь, можешь оказать помощь. А этого, – он показал на Морли, – приведи в нормальное состояние. Через час он будет нужен хозяину. И скажи еще, доктор, как попал на судно человек, страдающий эпилепсией?
– Я побеседовала с ним, сэр, – начала импровизировать Нина, зная, что Морли ее слышит, – это у него первый приступ. Несколько месяцев назад он получил черепно-мозговую травму. Это может развиться в эпилепсию, если вы это имеете в виду.
Нина знала, что у Морли действительно был шрам на голове, правда не было такой опасной травмы, но надо быть медиком, чтобы поймать их на лжи. Пират, видимо удовлетворенный ответом, ушел, а Нина занялась перевязкой раненых. Ранения были пулевые. Среди моряков оказался и Макхар, пуля задела мягкие ткани плеча.
– Макарчик, – спросила Нина, бережно перевязывая рану маленького индуса, – расскажи, что ты видел. Наверное, есть и тяжелораненые?
– Нет, – угрюмо покачал головой Макхар, – тех, раненых, кто не мог передвигаться, они пристрелили и выбросили за борт. А видел я мало. Они устроили такую стрельбу, что на палубу было не высунуться. Капитана убили точно, я видел его тело.
– А что им надо?
– Не знаю. Может, наш груз, а может, наш корабль.
Наконец пришли за Морли. Он чувствовал себя уже значительно лучше. Тем более что удалось все-таки поесть. Удивительно, но Нину забрали тоже. Сначала у нее родилось подозрение, что вскрылась ее принадлежность к спецслужбам, но, когда ей велели взять медицинскую сумку, она успокоилась.
Пираты потрошили груз. Главари резонно полагали, что ракеты могли быть разобраны на части, и определить, что имеет отношение к горному оборудованию, а что к ракетам будет трудно. Более того, документация могла быть помещена куда угодно – в мешки с гранулятом, в упаковку с буровыми насадками или еще куда. Нине показали на одного из пиратов, которому здорово ободрало ногу какими-то железками, выпавшими из контейнера. Пока Нина занималась пиратом, бритоголовый француз, которого называли Полем – очевидно, это и был наемник Поль Гарден, о котором говорил Дон, – подозвал к себе Морли.
– Ну-ка, мистер инженер, объясните мне, что это такое, – попросил француз, показывая на развороченную груду промасленной бумаги, где блестели какие-то металлические детали.