Остров победы

– На проводе подполковник Молонян, – бесстрастно доложила секретарша несколько секунд спустя. – Говорите, Карен Арутюнович.

– Здравствуй, дорогой, – прогудел Молонян, когда секретарша отключилась от связи. – Рад тебя слышать. Чем могу быть полезен?

Роднин поморщился. Причиной тому был отнюдь не неистребимый армянский акцент собеседника и даже не южная витиеватость его речи, а чересчур задушевный стиль общения, навязываемый полковником медицинской службы всем и каждому. Поговаривали, что однажды Молонян даже самого начальника Департамента контрразведки ФСБ назвал «дорогим», хотя это казалось маловероятным. Зная нрав генерал-полковника Молотова, можно было предположить, что подобное нарушение субординации закончилось бы не просто выговором, а разжалованием или отставкой. Тем не менее Молонян занимал прежнюю должность и общался со старшим по званию так, как если бы они находились не на рабочих местах, а за праздничным столом.

– Хочу проконсультироваться с вами, Карен Арутюнович, – сухо начал Роднин. – Вы можете уделить мне пять минут?

– Зачем пять? – возмутился Молонян. – Пятьдесят пять, если понадобится. Сто пятьдесят пять! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, дорогой. Все для тебя сделаю, в лепешку расшибусь.

– В лепешку не надо, Карен Арутюнович.

– Слушаю, – поскучнел Молонян, почувствовав дистанцию, упорно сохраняемую собеседником.

– Меня интересует состояние здоровья одного из моих сотрудников, – продолжал Роднин прежним официальным тоном. – Я имею в виду Скифа.

– Капитана Бондаря?

– Забудьте эту фамилию, – раздраженно попросил Роднин. – В агентурных списках он числится Скифом. Договорились? Скиф. Итак, как у него с физической формой?

– Разве вы не получили результатов медицинского освидетельствования? – удивился Молонян. Необходимость перейти на «вы» подействовала на него отрицательно. Он поскучнел, как человек, который собирался произнести отличный тост, а вместо этого был вынужден рассказывать что-то, ему абсолютно не интересное.

– Медицинское заключение у меня на столе. – Для убедительности Роднин похлопал ладонью по оперативной сводке МВД, которую изучал до начала разговора. – Но я плохо разбираюсь в вашей терминологии.

– Нормальная терминология, – сказал разобидевшийся Молонян. – Общепринятая.

– Еще хуже я разбираю почерк, которым написано заключение. Нельзя ли повторить основные тезисы в устной форме?

Последовала короткая пауза, на протяжении которой Молонян шумно сопел в трубку, решая, стоит ли идти навстречу педанту с Лубянки. Врожденная покладистость вкупе с говорливостью не позволила ему ответить на просьбу отказом.

– Физически капитан… гм, Скиф… в отличной форме, – сказал он. – Серьезных ранений у него не было, а гематомы и ссадины давно рассосались. По правде говоря, парень легко отделался. Но…

– Но? – нетерпеливо произнес Роднин.

– Если вы намереваетесь поручить Скифу какое-то ответственное задание, то я бы посоветовал вам повременить. Парню здорово досталось во время прошлой командировки. На нем живого места не было.

– Он служит в спецназе Федеральной службы безопасности, а не в пансионе благородных девиц, – отрезал Роднин. – Вы так и не сказали, он здоров или нет?

– Сложный вопрос, – вздохнул Молонян. – Капитан оказался невероятно выносливым, тем не менее всему есть предел. Шкала для измерения страданий еще не придумана, но, считаю, Скиф получил по максимуму. Ему нужен длительный отдых – вот мое мнение. Если бы вы эксплуатировали таким образом машины, а не людей, то вам пришлось бы ходить пешком.