Сбросивший ход катер приближался. Пулеметчик вглядывался в остров, выискивая мишень. Из рубки высунулся второй боевик, поднесший к глазам бинокль.
– Поползли к палатке, – заволновался Ринат. – Засекут и перестреляют, как гусей-лебедей.
– У тебя пуленепробиваемая палатка? – поинтересовался Скиф.
– Там оружие!
– «Вальтер» против крупнокалиберного пулемета?
– У меня ружье!
– Охотничье, – уточнил Скиф. – Гладкоствольное. Уже на расстоянии ста метров картечь разбросает так, что даже рубку не зацепит, не то что человека.
Осторожно выглядывая из укрытия, Ринат оценил дистанцию до выключившего двигатель катера и неуверенно предположил:
– Можно хотя бы отпугнуть их выстрелами.
Это замечание вызвало кривую улыбку на губах Скифа:
– Хочешь, чтобы они доложили на базу про вооруженное сопротивление и вызвали подмогу?
– Как же быть? – тоскливо спросил Ринат.
– Лежать и ждать конца огневой подготовки, – невозмутимо ответил Скиф. – Не обнаруживать себя ни при каких обстоятельствах. Если попадут в меня, оставайся на месте. Я буду делать то же самое. – Он поерзал, поглубже вдавливаясь в песок. – Не трусь, батыр. Судя по всему, боевиков двое, так что высадиться на берег они не рискнут.
– И слава богу, – пробормотал Ринат, тоже укладываясь поудобнее.
– Повторишь эти слова, если уцелеем, – подмигнул ему Скиф, плотно прижимаясь щекой к песку.
Окончание оптимистического пожелания утонуло в грохоте пулемета.
Глава 17
Гроб с музыкой
Очередь за очередью обрушивалась на берег, взметая песок, глину, листья и щепки. Словно ураган прошелся вдоль острова, круша все на своем пути. Стреляли наобум, но со знанием дела. Выпущенные пули ложились кучно: по пять-шесть в одно место. Пулеметчик стремился вспугнуть потенциальных жертв, обратить их в бегство, посеять среди них панику. Судя по крупной дрожи, сотрясавшей спину Рината, он своего отчасти добился. Скиф и сам с трудом подавлял желание вскочить и броситься в рощу, где можно было укрыться за стволами деревьев. Этого требовал инстинкт самосохранения, зародившийся задолго до появления огнестрельного оружия. Беги, спасайся, прячься! Поступить таким образом означало обречь себя на верную гибель, и Скиф сохранял полную неподвижность. Лишь когда пулеметчик взялся заправлять новую ленту, он позволил себе повернуть голову, чтобы подбодрить товарища:
– Вот тебе и Малая Земля, батыр.