– Мне предложили купить новую песню, – заявила Аврора, протиснув юркую руку в зев ширинки. – Называется «Заря любви». Она бесподобно подходит к моему имиджу.
– Опять какая-нибудь сопливая туфта? – поморщился Зубан.
– Нет, это очень хорошая песня, правда. Сегодня я беседовала с Чарли, и он сказал, что «Заря любви» – потенциальный хит. Нужно только выстроить соответствующий видеоряд.
– Чарли – это тот болтливый гомик с серьгой в носу?
– Нет у него никакой серьги. Чарли деловой человек, видный продюсер. Он согласен поработать со мной, но при условии, что я перейду к нему уже с собственным хитом.
– А как же твой ненаглядный Гершонский? – скучно удивился Зубан. – Кто ему, бедолаге, теперь станет минеты делать?
– Это пошло, – обиделась Аврора.
– Пошло, – согласился Зубан. – Но зато приятно и полезно для здоровья. Так что не отвлекайся, девочка моя, делай свое дело. А насчет клипа я подумаю, обещаю.
Просияв, Аврора прильнула к его расстегнутым брюкам, и Зубан поощрительно потрепал ее по волосам. Пела эта девушка так себе, не ахти, но ее истинное призвание заключалось вовсе не в этом. Поэтому подвозить ее домой было делом приятным и необременительным.
Ввиду преклонного возраста Зубана, процедура обычно растягивалась минут на двадцать, а то и больше, но усердие и целеустремленность Авроры не знали границ. Можно было с уверенностью сказать, что такая своего добьется. Во всем.
Зазвонивший телефон не помешал ни Зубану, ни его подружке. Нажав кнопку ответа, он прочистил горло коротким покашливанием и произнес:
– Да. Слушаю.
– Доброе утро, шеф, – поздоровался с ним голос Толика. – Не разбудил?
– А ты помнишь такой случай, чтобы меня приходилось будить? – самодовольно спросил Зубан.
– Да нет, – признался Толик. – Такое впечатление, что вы вообще никогда не спите.
– Стариковская жизнь коротка, сынок. Жаль тратить ее на сон.
– Сегодня вы вообще не уснете, – пообещал ему Толик с едва сдерживаемым торжеством в голосе.
– Неужели?.. – У Зубана перехватило дыхание. Рука, которая до этого лениво перебирала волосики Авроры, собрала их в пучок, словно намереваясь выдернуть с корнем.
– Больно! – пожаловалась она, попытавшись поднять голову.
Зубан надавил ладонью на ее затылок и спросил уже почти ровным тоном: