– Здравствуйте, ребята, – очень спокойно, без волнения в голосе, отвечал русский. – Огромное вам спасибо за заботу. Мы примем от вас любую помощь. Но только на борт подводной лодки переходить не будем. Это наше принципиальное решение. И прошу вас не настаивать на обратном.
– То есть как не будете? – искренне удивился американец. – Вы же здесь погибнете. Мы не имеем права оставлять вас в опасности. Кстати, сколько вас здесь?
– Неважно, сколько нас здесь. Важно, что никто из нас не собирается покидать льдину на вашей субмарине. Можете прямо сейчас сообщить об этом капитану. Все, что мы хотели бы получить от вас, сводится к трем незамысловатым пунктам. Первый – свяжитесь с любым из российских судов и передайте наши координаты. Второй и сразу же третий – оставьте нам запас продуктов питания и топливо. Мы останемся здесь и будем ожидать, когда помощь придет с российской стороны. Так будет гораздо проще и для нас, и для вас. Тем более что у вас наверняка есть совершенно другие задачи от командования. Мы только будем доставлять вам лишние хлопоты.
Морпехи переглянулись. Такого поворота они никак не ожидали. Русские сразу же проявили свой особый нрав. Их требования просто перечеркивали любую возможность доставить агента на борт субмарины мирным способом. Безусловно, это создавало препятствие. Но оно было не таким серьезным, как могло бы показаться со стороны. Просто для его устранения следовало отбросить любые варианты мирного решения вопроса. Капрал это осознавал. Но пока все еще делал попытки переубедить упрямого собеседника. Американец округлил глаза, изображая максимальное удивление. Затем он обратился к русскому вполне спокойным и рассудительным тоном:
– Послушай, парень, я не знаю, кто ты и кто твои друзья. Но вы своим поведением нас вгоняете в шок. Вы случайно не из клуба самоубийц? Если нет, то о чем же вы тогда думаете? Где ваш инстинкт самосохранения? Неужели непонятно, в какой опасности вы сейчас находитесь? Поймите тогда эти простые вещи. Пока вы дождетесь любое из русских судов, с вами может случиться самое плохое. А мы предлагаем вам гарантированную безопасность. Вы не доверяете американцам? Вы считаете нас своими врагами? Но ведь это не так. Американцы русским не враги.
– Я такого не говорил, – возразил Александр. – Но ситуации это не меняет. Мы приняли решение. Это было сделано нами не с бухты– барахты. Оно исходит из смысла приказа, который мы ранее получили от нашего командования.
Несговорчивость собеседника еще больше озадачила морпехов. Они сменили тактику и перестали играть в добрых, бескорыстных спасителей. А капрал уже немного «под другим соусом» продолжал настаивать на своем варианте:
– Чувак, я тебе поражаюсь. Вроде ж нормальный мужчина. А ведешь себя как девка. Скажи, сколько еще мы должны тебя уламывать? Это же уму не поддается. Прекращай свои игры. Они нам начинают надоедать. Хочешь, мы тебе даже «Оскара» вручим? А? За лучшую мужскую роль полярного плана.
Бойцы дружно рассмеялись. Их командир снова обратился к Галченкову:
– А если обойтись без шуток, то могу дать один-единственный совет. Скорее зови своих дружков, и поехали. Я понимаю, что у вас приказ. Но у вас свой, а у нас свой. Вам все равно придется отправиться с нами на подлодку.
Настойчивость сопровождалась бряцанием автоматами и приближением всей четверки к Галченкову. Тот очень быстро это заметил и командным голосом крикнул:
– Не приближаться! Оставаться на своих местах!
Для пущей убедительности он поднял вверх свой автомат и произвел предупредительный выстрел в воздух.
– Следующий патрон будет израсходован на кого-то из вас, – пригрозил он оцепеневшим на время американцам. – Отойдите на пять шагов назад.
– Ты совершаешь роковую ошибку, – отеческим голосом проговорил капрал. – С нами тебе все равно не справиться. Я только подам своим товарищам сигнал, и они начнут стрельбу. Ты даже дернуться не успеешь, как превратишься в дуршлаг. Так что подумай еще немножко. Но у тебя на это есть только пять секунд.
Морские пехотинцы держали свои автоматы на изготовку. Стволы были направлены на неуступчивого русского. По их поведению не складывалось однозначного впечатления, блефуют ли они. Все казалось очень и очень серьезным, будто через пять секунд они и на самом деле откроют огонь в случае несогласия прапорщика.
Не мигая, Галченков смотрел на американцев и молчал. Вместе с тем он медленно отходил назад.
– Хватит с ним нянчиться! – не выдержал и воскликнул один из вояк и без команды капрала прыгнул вперед. – Выискался здесь сильно умный.
Он намеревался ударить прапорщика прикладом в голову. Однако русский отреагировал с исключительной быстротой. Он не только сумел уклониться от удара, но и наказать нападавшего. Морпех потерял равновесие. Александр схватил его за ворот и резко дернул вниз, ударяя лицом о колено. После двух ударов русский его отпустил и живо отпрянул назад. Он был готов к вероятной перестрелке.
Несколько мгновений морские пехотинцы пребывали в оцепенении. Они не ожидали от русского такой боевой сноровки. У нападавшего был разбит нос. Из ноздрей струилась кровь. Он готов был броситься на обидчика. Но командир унял его пыл: