— Ты подписывал это?
Тот с недоумением повертел справку в руке, потом вернул ее Колодникову.
— Ну, да, подпись моя.
— А ты знаешь, Володя, что Петя Паршин, — он постучал пальцем по бумаге, — на днях вернулся в родной город. Живой и здоровый.
Беленко побледнел, у него даже рука с сигаретой задрожала.
— Это… в самом деле так? Ошибки быть не может?
— Да, никаких сомнений. Они братья близнецы. Коля Паршин вывалился с пятого этажа за день до появления Пети. Сколько тебе за нее, — Андрей потряс справкой, и спрятал ее в папку, — дала Зубаревская?
Беленко несколько минут думал, потом кивнул головой.
— Хорошо дала. За одну роспись больше, чем я получал за полгода.
— Поехали в отдел, напишешь чистосердечное признание.
Тут сверху раздался голос Шуры Быстрого.
— Володь, ну ты где?! Мы ждем тебя! Там уж кубок налили шампанским!
Быстрый неодобрительно посмотрел на Колодникова, и махнул рукой Владимиру.
— Пошли!
Беленко решился.
— Завтра, Андрей, завтра. Завтра я приду, и все, все как было, все напишу. Сделаю чистосердечное признание.
— Точно? Не сбежишь?
— Нет, слово даю. Сыном моим, Сашкой, клянусь.
— Ладно, жду тебя! В девять!
Колодников уехал, а врач поднялся наверх. Шумный фуршет он воспринимал как чужой сон, мысли его были совсем о другом. Он вспоминал, как два месяца назад к нему приехала Сонька Зубаревская, и начала его упрашивать сделать эту справку.