Черный риэлтер

— Два самоубийства! Два пациента повесились. Ну, это если бы произошло в диспансере, то это было бы ЧП областного масштаба. А тут все тихо — все же произошло дома. Один самоубийца — старичок лет семидесяти, помню я его прекрасно. И женщина сорока лет, одинокая и с явной шизофренией. Оба повесились, причем странно очень, на тонких бельевых веревках. Старик то ладно, он весил там сорок килограмм. А вот та баба, она весила побольше. У той веревка оборвалась, нашли ее лежащей на полу, но она была уже мертвой.

Юрий не понимал сути ее рассказа.

— И что?

— А то, что такие случаи были редкими, там, раз в пять лет, когда чаще. А тут два суицида за месяц! Это раз. Второе. У обоих один диагноз, подтверждающий их суицид — это два. И третье — на обоих было установлено опекунство.

До Астафьева дошло.

— И кто опекун?

— Не знаю, я не нашла их имена в истории болезни.

— А лечил их кто?

— Зильберман.

— Расследование велось?

— Да, конечно. Но что тут можно доказать? Диагноз соответствует факту смерти. Прокуратура оба дела закрыла. Кому нужно копаться в этих смертях, если есть факт суицида?

— Забавно.

— На, это тебе в довесок, — она протянула бумагу с адресами самоубийц.

— Это я лучше поручу Ольге.

Астафьев положил все бумаги в папку, отхлебнул кофе, а потом спросил: — Слушай, а тебе это всё зачем? Хочешь свалить Самсонова?

Хозяйка отрицательно замотала головой.

— Мне его не свалить. Он все равно уйдет на повышение. А вот Зильбермана можно было бы вывести из игры. Скорее всего, его поставят на это место после ухода Самсонова. Он уже был главврачом, только в начале девяностых проворовался, там была какая-то история с уходом лекарств на сторону. Потом был Мишин, сейчас он в Железногорске, в облздраве сидит, и лет шесть уже правит Самсонов. Сейчас у нас в Кривове просто нет врачей соответствующей квалификации. Трое уже на пенсии, их не назначат, остальные — молодежь. Так что выбор небольшой: либо я, либо Зильберман.

— Но ему же тоже скоро на пенсию, — возразил Юрий. — Кроме того, ты говорила, у него что-то с сердцем?

— У него всегда было плохо с сердцем, чуть ли не с рождения. Так что, хоть на два года, но они его могут посадить. Из жалости. Чтобы пенсия была побольше — знаешь же как у нас это делают? Его однокашник по институту, Кривун, лучший друг. А он сейчас главный психиатр области. Встречаются они часто, то здесь, у Зилибермана дома. То у у Кривуна, на даче, в Васильевке, бухают. Про баб не знаю, кажется, им это уже не нужно.

— Понятно. Попробуем проверить эти твои адресочки.