Черный риэлтер

— Кто сказал про два часа? — удивился Мазуров.

Денисов задумался, вспоминая.

— Разве тут упомнишь. А, сам доктор и сказал! Он спросил, когда мы обнаружили тело, и сказал, что за два часа до этого они заезжали к нему.

— А показания соседки? — настаивал Косарев. — Разве они не входили в противоречие с его показаниями?

— Какой соседки? — не понял опер.

— Соседки напротив! Ты что, не снимал с нее показания? — Удивился Мазуров.

— Не знаю я никакой соседки. Да я вообще видел только этого доктора! — признался Денисов.

Сергей нервничал все больше.

— Как это не видел? Она же основной свидетель! — возмутился Мазуров. Косарев сейчас так же походил на готового к корриде быка: голова наклонена вперед, плечи подняты.

И Денисов раскололся окончательно.

— Я же вообще не был там! Не видел я там никакой соседки. На месте работал Равиль Сафиуллин, потом он ушел в отпуск, а дело сунули мне, сказали, что оно уже готово к отказному, нужно только заключение лечащего доктора и его показания. Я это все снял, отдал Касимову, и прокурор закрыл дело.

— А с этой теткой? Там как? — Спросил Косарев. — Ты тоже там не был?

— Не, там я сначала до конца был! Там все тип-топ. Там я отвечаю за каждое слово в деле.

— Слушай, а какого черта они вообще ездят к своим больным, эти доктора? — спросил Косарев.

— А у них так полагается, — пояснил Сергей. — Через определенный срок надо навещать больных, у которых возможны обострения. Как сказал доктор, у обоих было обострение болезни по этим, суи-ци-да-льным, — это слово Денисов процитировал по слогам, — мотивам. Там даже выписка из истории болезни была, примерно за месяц до этого им обоим был поставлен такой диагноз.

— И что ж они тогда их обоих выпустили, если у них было обострение? — поинтересовался Мазуров.

Денисов пожал плечами.

— Да, Бог их знает. Я же не доктор, Михалыч. Ты это у них спрашивай.

— А кто был у них там третьим, ты не выяснял? — спросил Косарев.

— Выяснял. Один больной. Они его возили на флюорографию.