Черный риэлтер

— Фигня. Может они просто приезжали в тот дом рыбу продавать, — воспротивился общему настроению Шаврин. Андрей тут же согласился и с ним.

— А, так тоже может быть. Надо как-то все проверить.

Но Рыжов был настроен решительно.

— Да, надо брать их. Там у нас что, варежка в уликах?

— Да, и можно ее дать понюхать овчарке. Но это тоже все еще вилами писано. Рыба она и есть рыба.

— Если их брать, то сейчас, — сказал Мысин. — С утра они всегда на старом рынке, ночной улов продают. Сейчас щука в сети хорошо идет, пузатая, с икрой вся. Они мешками ее продают.

В голосе участкового прозвучала такая искренняя зависть.

После короткого обсуждения они распределили роли. По пути на рынок опера заехали в горотдел и забрали с собой Игоря Масленникова. Тот прихватил с собой не только фотографии отпечатков колес, но и пресловутую рукавицу-верхонку.

— Давай быстрей! — торопил всех Мысин. — Время уже пол-одиннадцатого, они, уж, наверное, все распродали.

Старый городской рынок располагался на окраине Цыганского поселка, рядом с железной дорогой. В это время дня он был полнолюдным и суетливым, но опера без труда отыскали Рыбаков. Те стояли недалеко от входа, у ног стоял мешок с рыбой. Большой Рыбак не торопясь, с чувством завешивал покупательнице здоровенную щуку.

— Пять килограмм двести грамм, — прохрипел он совершенно посаженным голосом. — Для вас скидка, значит ровно пять.

— Хорошо, а еще одной, такой же нет у вас? — спросила покупательница.

— Есть, даже больше еще есть.

— Ой, давайте и ее! У нас юбилей, а юбиляр так любит фаршированную рыбу. И родни будет человек сто!

— Так вы обе возьмете?

— Да-да! Обе-обе!

— Ванька, сходи, принеси ту большую щуку.

— Это которую мы себе оставили? — спросил тот.

— Ну да. Вишь, покупатель на нее есть. Тащи!

Малый Рыбак не торопясь двинулся куда-то в сторону стоянки. Колодников еще раз удивился, насколько они похожи. Отец был на тридцать лет старше сына, но внешне они были одного, совершенно непонятного возраста. Одного роста, с одинаковыми лицами, манерами ходить и говорить. Только седина на висках подсказывала, кто из них кто.