Подполковник Серегин был начальником одного из питерских отделений милиции и имел доступ к секретной информации. Время от времени он оказывал услуги бандитам, правда, за хорошее вознаграждение. Сейчас Рагозину выпал наконец-то случай расквитаться за убийство сына и убрать нескольких главарей из азербайджанской группировки, которая начала теснить русских бандитов.
Он поднялся в спальню, надеясь, что женщина еще не спит. Хотелось спросить, как она собирается провернуть все эти дела. Он просунул голову в дверь и тихо спросил:
— Войти можно?
Ответа не последовало. Игорь зашел в комнату, подошел к постели, стараясь, чтобы тень от его тела не легла ей на лицо, наклонился. Женщина спала на правом боку. Левая рука лежала поверх одеяла. На плече и у основания шеи, в свете ночника, ясно виднелись уродливые темные рубцы, уходившие под одеяло. А на предплечье была синяя наколка: якорь в кружке с ленточкой и надпись «морская пехота». Рагозин на цыпочках отошел от постели и вышел, осторожно прикрыв дверь. Таких «украшений» на женском теле видеть ему еще не доводилось. Спустился вниз. Залпом опорожнил бокал с коньяком. Вышел из квартиры к охраннику и предупредил о визите.
Беня развелся с женой сразу после смерти сына. Она назвала его виновником гибели Олега и чуть ли не убийцей. Став свободным, почувствовал себя почти счастливым. Теперь не надо было звонить домой, когда задерживаешься. И не требовалось придумывать предлог, чтобы съездить с любовницей на юг. Но… после развода он вдруг охладел ко всему. Стал больше работать и думать. С женщинами общался редко и только с теми, кто заинтересовал его. Добивался внимания настойчивым ухаживанием и галантным обхождением. Дарил цветы. Приглашал в театры.
Он «чувствовал» настроение понравившейся женщины и в зависимости от него, мог подарить дорогую шубу из соболя или простенький букет полевых цветов. Добившись взаимности, быстро охладевал и без сожаления расставался. Женщины ему попадались слишком «домашние» и приземленные, а ему хотелось полета. Со временем он стал думать, что такое возможно лишь в кино.
И никакого внимания никогда Рагозин не обращал на тех, кто «вешался» ему на шею. Если начинали надоедать, мог преспокойно вышвырнуть девицу из ресторана или спустить с лестницы. Иногда сам, чаще приказывал охране.
Спящая женщина сильно заинтересовала его. Он чуял, что она опасна, но вот это-то и не давало покоя. Изнутри начала подниматься горячая волна: он хотел эту женщину. Игорь снова начал подниматься наверх, чуть покачиваясь и расстегивая рубашку на ходу. Посреди лестницы неожиданно остановился и зло выругал сам себя:
— Я же не скотина, чтоб так действовать! Она сама не своя от горя, а я… Скот!
Развернулся и начал спускаться вниз. Закрыл бутылку пробкой, поставил на полку и решительно запер бар. Сел в кресло, несколько раз включил и выключил свет в лампе. Наклонился, чтобы взять лежавшую газету и в этот момент в дверь трижды стукнули. Рагозин поморщился, встал и направился к двери. Не спрашивая, открыл. Полный, невысокий человек с темными цепкими глазами в черной куртке смотрел на него. Игорь отошел в сторону:
— Проходи. Только говори потише…
Серегин усмехнулся:
— Баба что ли?
Беня поправил:
— Женщина. Присаживайся.
Подполковник уселся в кресло напротив:
— Чувствую, разговор будет долгий и серьезный, раз до утра нельзя было подождать! Может, плеснешь коньячку? От самого-то разит на версту!
Рагозин подошел к бару, налил сразу полбокала, но себе наливать не стал. Протянул напиток гостю:
— Извини, но мне хватит на сегодня! Дело вот какое…
Они проговорили до четырех утра. Серегин кое-что записал в блокнот, тщательно шифруя запись. Наконец встал и направился к двери:
ebooksa