– Тогда все, Омар! Телефон держи при себе. И сразу звони, если еще что-то случится!
– Хорошо, Али!
Убад отключил телефон и собрался сунуть его в карман, но Логинов протянул руку.
– Не доверяте вздохнул Али.
– Доверяй, но проверяй серьезно сказал Виктор. – Что собой представляет этот полковник Айдид?
– Типичный восточный чиновник пожал плечами Али. – Самодовольный, жадный, подлый, двуличный, коварный, жестокий...
– Зачем ему понадобился Шлиман?
– Даже не знаю, – покачал головой Али. – Такого никогда не было. Он получал налог с пиратства, но никогда не вмешивался в мои дела...
В этот момент на столе зазвонил телефон судовой связи. Виктор быстро поднялся и снял трубку.
– Слушаю!
– Это вахтенный помощник! Кажется, я вижу перископ...
– Понял! Я сейчас!
Сомали, Пунтленд, незадолго до описываемых событий
– Хорошо, я подумаю, что можно сделать для освобождения твоего брата кивнул полковник Айдид, пряча в стол деньги.
– Спасибо большое, господин Айдид! Да будет благосклонен к вам Аллах! Да пошлет он вам процветание и благоденствие!
– Ступай, ступай! – махнул рукой полковник, выпроваживая торговца, приходившего хлопотать за брата.
Торговец, продолжая кланяться и благодарить Айдида, допятился до двери и наконец вышел из кабинета. Полковник вздохнул и потянулся к ящику стола. За освобождение брата торговец принес триста долларов. Для Сомали это были огромные деньги.
При этом из-за своей глупости Айдид забрал у Али Убада эту тварь-иностранку и теперь должен был в следующий раз недополучить целых пять тысяч долларов. Правда, половину «пиратского» налога полковник Айдид отдавал в правительство Пунтленда, однако и две с половиной тысячи были целым богатством.
– Дьявол! – побарабанил по столешнице пальцами Айдид.
Он сам не понимал, как совершил такую глупость. Не иначе, как действительно его попутал дьявол. Чтобы компенсировать потерянные деньги, Айдиду нужно было выпустить на свободу добрый десяток преступников, что представлялось весьма проблематичным. А эта дрянь, из-за которой он потерял такие деньги, еще и оскорбила его такими словами, которые Айдиду стыдно было даже вспоминать.