Я утвердительно кивнул.
– Хорошо, я согласен с вами сотрудничать, – тускло произнес Федоров, – но они безжалостно устраняют всех свидетелей. По их приказу я велел Сущенко с Удаловым зарезать Семину, а им самим подсыпал в чай особый нигерийский яд[33]. Сегодня или завтра они умрут «естественной смертью» в ваших камерах-клетках. Ваше счастье, что допросить успели!.. Боюсь, и меня вскоре уберут, поскольку… – Майор внезапно пошатнулся, захлебнулся воздухом и ухватился обеими руками за сердце. Глаза у него покрылись мутной поволокой. На губах выступила пена.
– Проклятье! Его уже убрали! – воскликнул Логачев, бросаясь к майору и подхватывая падающее тело.
– «Отравленная рука», – коротко бросил он нам, достал из кармана маленькое шило, одним мощным рывком оголил насостоявшегося агента до пояса и начал поочередно колоть острием в какие-то точки на туловище.
Спустя некоторое время Федоров вновь задышал: редко, прерывисто, с надрывом. Глаза приобрели осмысленное выражение.
– Продержится секунд двадцать-двадцать пять, не более, – шепнул мне на ухо Нелюбин.
– Реанимировать нельзя? – также шепотом спросил я.
– К сожалению, нет!..
– Когда ты встречался с азиатом?! – настойчиво вопрошал между тем Логачев. – Говори же, говори! Я постараюсь тебя откачать!
– Через день… после разговора с Рюмашкиным, – чуть слышно прошелестел умирающий.
– Зачем? Где?
– В… спортзале… Он показывал мне… некоторые приемы… у-шу…
– Как его зовут? Как выглядит?!
– Толстый… лет пятьдесят… называет себя Лонг Шин… китаец, – по телу Федорова прошла волнообразная судорога. – Но паспорт у него… на корейское имя… недавно получил… российское гражданство…
– На какое имя паспорт?!! – Логачев не переставал выстраивать цепочку уколов, но Смерть уже вплотную приблизилась к майору… (я почти физически ощутил костлявое присутствие старой знакомой[34]. –
– Ки-и-им, – сумел выдавить напоследок Федоров, сильно дернулся и застыл, уронив голову на плечо.
– Готов, – поднимаясь на ноги, угрюмо констатировал Логачев.
– Наши противники оказались гораздо предусмотрительнее, нежели мы рассчитывали, – тяжко вздохнул генерал. – Кстати, Рюмашкина они тоже убрали. Я просто не хотел вам говорить до завершения операции…
– Опять «отравленная рука»? – полюбопытствовал я.
– Нет, обычная автокатастрофа. Сегодня утром, по пути в офис у его машины отказали тормоза. Водитель погиб на месте. Рюмашкин, не приходя в сознание, по дороге в реанимацию. Грамотно работают, сволочи! – Нелюбин вздохнул еще тяжелее и сумрачно осведомился: – Итак, господа, сколько ниточек у нас осталось?