Павел стоял на краю оврага, чувствуя, как ласковый ветер касается его лица… Совсем как пальцы Вали — она любила такие вот невесомые, нежные прикосновения. В душе Павла царило смятение. Что изменилось в Москве за время его отсутствия? Жива ли еще Валя, или Темные добрались до нее? Уезжая из города, он рассчитывал на то, что Георгий воспримет этот отъезд как бегство, что решит, будто он улетел домой, в Англию… Англия… Как странно было вспоминать о том, что Англия когда-то была его домом.
— Даганд, а он поможет мне? Он, хозяин земли?
— Поможет, Паша. Власть хозяина велика везде, где рядом есть его родня — другие духи. В городе его сила ослабевает, но все равно, даже там он останется сильнейшим из них. Земля всегда остается землей, даже если скована асфальтом и обезображена бульдозерами. Он сказал, что чувствует в тебе дух магии жизни, а это — самое главное…
— А когда ты научишь меня, как спасти Валю?
— Ты еще не понял? Я уже научил тебя! Чего ты ждал? Что я дам тебе какой-нибудь гриб, съев который, она вырвется из-под власти Темных? Или научу произносить заклинание, которое сразу убьет Георгия? Я дал тебе силу, Паша! Я привел тебя ко всем хозяевам тайги, и все они поделились с тобой кусочком своего могущества. Им не жалко, у них его столько, что тебе и не снилось! А вот тебе оно очень пригодится… Сила, она не в заклинаниях, и не в приемах. Сила — она вокруг тебя, и нужно лишь уметь впитать ее… Подобное тянется к подобному. Вот Георгия, например, даже приди он ко мне когда был еще Светлым, и попроси о том же, о чем просишь ты, я бы не смог научить, как брать силу у самой жизни. Он родом не отсюда, не из этих просторов… Значит и сила его лежит не здесь! Не здесь он ей учиться должен…
И как всегда, резко прервав свой монолог, Даганд двинулся в обратную сторону, даже не удостоив Павла кивком или жестом. Интуитивно ощутив, что это и был главный урок Светлого деда, Павел двинулся за ним, так ничего толком не поняв.
— Даганд… Так как мне спасти ее?
— Вернешься — и сам все поймешь… Подожди немного! — болтливый старик опять стал немногословным старцем.
— А Георгий? Как мне быть с ним?
— Паша! — Даганд, вдруг остановился и обернулся. — Окажи любезность, не донимай меня пустыми разговорами! Пойми, что сначала решается одна проблема, а затем — другая. Сейчас твоя проблема — выбраться из тайги, а уж потом — вернуться в Москву и решить там остальные задачки. Если ты не усвоил мои уроки, то мне больше нечего сказать. Если усвоил, но еще не понял этого — ничего, поймешь потом, когда придет время. А пока — молчи и топай.
Так Павел и поступил. Еще трое суток он шел за Дагандом, теперь уже в обратную сторону, к Урыкте… Трое суток однообразного леса вокруг, криков птиц и скрипа деревьев, гнущихся на ветру. И теперь в каждом звуке тайги Павел слышал голоса вездесущих хозяев. Вот Леший переругивается с хозяином ветра о том, что тот слишком сильно раскачивает деревья, вот хозяин земли распекает Водяного за то, что тот выбрал неудачное русло для своего ручья… Лес говорил на сотне языков, из которых Павел понимал лишь отдельные слова и фразы.
Иногда Даганд наклонялся, выкапывая тот, или иной корешок, или срывая веточку с дерева, и молча передавал их Павлу. Тот принимал подарки, распихивая их по карманам, понимая, что это какие-то компоненты для снадобья, которое должно спасти Валю.
На седьмой день, ближе к обеду, они вышли из тайги в том же месте, в котором вошли в нее — на окраине Урыкты, неподалеку от избушки Даганда.
— Переночуешь у меня, — сказал старик. — За ночь я приготовлю кое что для твоей Валентины… Но учти, этот отвар сам по себе не лечит, он лишь дополняет твою силу. Если же ты так и не обрел ее — никакое зелье не поможет снять ту черную ауру, что висит над ней…
Сойдя с трапа самолета Павел глубоко вдохнул воздух Москвы. Запахи бензина, керосина, дыма и озона смешивались с летними ароматами цветов и листвы. Москва была также похожа на Северобайкальск, как сам Павел на Лешего…
Женя ждал его у терминала, заранее поймав такси. Павел позвонил ему из Оленьего Ключа на следующий день после того, как Даганд выпроводил его из дома, сунув в руку пузырек с какой-то мутной жидкостью, отдававшей спиртом. В Москве, по уверениям Жени, все было в порядке, за исключением того, что состояние Вали оставалось без изменений. Она лежала на кровати, худая и бледная, не подавая ни малейших признаков жизни. Два раза в день сюда наведывался один из Жениных знакомых, студент-медик, который за энную сумму (которую Женя называл грабительской) вводил ей питательный раствор через капельницу.
— Знаешь, — сказал Женя Павлу по телефону. — По-моему, лучше бы мы оставили ее в больнице. Сюда никто, правда, не суется, никаких Темных… Хотя я — не ты, и темных сущностей на стенах не увижу, если даже они к нам заглянут. Но там за Валей, по крайней мере, хорошо ухаживали. Я не врач, если что случится, я даже первую помощь ей оказать не смогу. А она в коме… Такая тихая и неподвижная, что мне иногда кажется, будто она умерла… Возвращайся скорее!
Сейчас, встретив его в аэропорту, Женя выглядел более уверенно, и это немного охладило пыл Павла, который хотел было устроить ему разнос за пораженческие настроения.
— О, да ты, я смотрю, подзагорел! — встретил его Женя. — И вообще как-то лучше выглядеть стал.
— Я, вроде, всегда неплохо выглядел, — отшутился Павел. — Впрочем, посмотрел бы я на тебя после того, как ты с недельку побегал бы по тайге. Никогда не думал, что смогу уснуть на голой земле. Да еще в кромешной тьме, когда рядом даже костра нет! Так нет же, привык… Ладно, бог с ним. Как Валя?
ebooksa