Ее взгляд был спокойным и твердым. Скорее в нем читалась усмешка, чем страх.
— Для обстоятельной встречи с тобой мне нужна подготовка. Тут приезжает коллега из Москвы. Общими усилиями мы сумеем, я думаю, договориться с тобой. От меня бутылкой не отмахнешься. Я о тебе очень много знаю. Могу сказать, где и за сколько ты купила этот парик и ту красную кофточку, в которой убитую Соболевскую нашли.
— О святые небеса! Так Ниночку убил этот монстр?! А я ее предупреждала. У меня нет секретов от милиции, майор. Кофточку я купила Нине в подарок за то, что она мне паспорт свой предложила для поездки на юг. Я же еще не получила паспорта. Несовершеннолетняя я. Но на ваши вопросы могу ответить в любую минуту.
— Трудно будет без адвоката.
— Конечно. Адвокат у меня есть, но если он убийца, то я от него отказываюсь. Похоже, он не одно преступление совершил.
— Мы его об этом спросим, если он выживет.
— А если не выживет, то я подскажу.
Майор повернулся к лейтенанту и тихо сказал:
— Берите мою «волгу» и везите ее в психушку. Девчонка больна, ей нужна полная изоляция. Вызовите доктора Бугрова из Обояньской больницы и установите жесткий контроль.
Майор повернулся к Даше.
— Так, значит, урку с аллеи ты на душу брать не хочешь?
— Брось, дяденька. Я ведь в девять вечера уже спать ложусь. Как моя любимая передача «Спокойной ночи, малыши» кончается, я тут же гашу свет, и в койку.
— Тогда придется сопроводить тебя в детский садик с железными решетками. Уж больно ты непослушная девочка.
Девушку повели к выходу.
— А этих голубчиков в «москвич», и в управление.
Крутых зеков повели следом. Кафе опустело. Один из оставшихся сотрудников что-то шепнул на ухо майору, и тот тут же перевел взгляд на Колесникова.
— Да-да. Вот, возьмите ваш бумажник, и спасибо за помощь при задержании.
— Не за что.
Колесников взял бумажник и направился к выходу.
— Еще вопросик можно? — окликнул уходящего майор.