Я часто наблюдала за матерью и думала. Как она ухитрилась в короткие сроки превратиться в Клеопатру, Хозяйку Медной горы, властную и себялюбивую? А если приглядеться, она из того же материала, что и остальные смертные. Маленькая хрупкая женщина с амбициями Наполеона. Одно движение, и ее нет. Буду ли я плакать у ее гроба? Принесу ли я цветы к ее могиле? У меня не нашлось ответов на эти вопросы…»
Дневник лежал на тумбочке, а девушка крепко спала. На южном небе поднималась луна и появились первые звезды. Где-то лаяли собаки, под окнами стрекотали цикады, и аромат цветов наполнил теплый воздух изысканными благовониями.
Двое мужчин встретили Андрея Сигалова возле гаражей, где он ставил свою машину. Молодые, видные, один в штатском, другой с погонами майора милиции. Подошли, представились. Первым заговорил Рогов. Говорил тихо, осторожно, будто нес переполненный кувшин и боялся пролить.
— У вас здесь не соскучишься, все про всех все знают.
— Вот и хорошо. У нас скрывать нечего. А вы, я вижу, себе на уме. Чего кота за хвост тянете? С Димкой что случилось?
Милиционеры переглянулись.
— Вы ух нас извините, Андрей Иваныч, но будет лучше, если мы откроем рот последними. Нам есть что скрывать, вы тут в точку попали. Могу сказать одно: повода для волнений пока нет. Вряд ли наши проблемы могут коснуться вашего семейства.
— Мастаки вы воду лить.
— Ну мы же сыскари. А вдруг ошиблись, а человека обидеть можно.
— Ну я-то детективы не читаю. Мусор. Говорите толком.
— Вы беспокоитесь о Дмитрии? Кто он?
— Мой племяш из Москвы. Мы его телеграммой вызвали. Сестра померла, а добро ему оставила. Вчера он приехал, а сегодня утром запропастился. Ушел с каким-то типом и с концами,
— На милицейском «москвиче»?
— Нет. На «волге».
Сыскари вновь переглянулись.
— Хорошо. А Дмитрий к вам на машине приехал?
— Да. На «фольксвагене». В первом боксе стоит.
— Можно на машину взглянуть? Мы ничего трогать не будем.
— А там и трогать нечего. Я вещи в дом отнес.
Сигалов подошел к гаражу и набрал кнопочный код на встроенном в стену блоке. Тяжелая железная дверь тут же поднялась вверх.