– То есть за пропавшими шофером и охранником ничего худого не числилось? – недоверчиво уточнил Губский.
– Абсолютно, – уверил Котляр. – И не могло числиться. Охранник дачи Сергей Донец и шофер Илья Толстых работают с Олегом Ивановичем более полугода и не имеют нареканий. Тем более взысканий. Оба отслужили в «горячих точках»: первый – в Абхазии в девяносто третьем, второй – в Чечне в девяносто восьмом. Оба морально устойчивы, порядочны и с глубокой ответственностью относятся к выполнению своих обязанностей. И наконец, – Котляр свел дугой свои кустистые гэбэшные брови, – оба лично преданы Олегу Ивановичу.
– И никаких изъянов? – усомнился Лева. – Ей-богу, не русские люди, а с иконки сошли. Сплошные добродетели.
– Изъян один, если угодно, – начальник охраны попытался улыбнуться. – Оба не женаты.
Не исключено, что стены в кабинетике Котляра имели уши. Это нормально. В стране, где прослушивается каждый чих, разговоры руководителя охраны крупной организации должны прослушиваться далеко не в последнюю очередь. Но дело тут в другом. Случись разговор Губского с Котляром даже не в кабинете, а где-нибудь на тихой аллейке под шелест осин – он бы и там не наговорил лишнего. Потому что не должен. Работа такая.
– Ну хорошо, – Губский поднялся. – Спасибо за беседу, Александр Витальевич. Где я могу получить более полную информацию о людях по фамилиям Донец и Толстых?
Котляр показал острием золотого пера на стену:
– Пятая дверь налево. Отдел регистрации.
– И виз, – пошутил Лева.
Не принявший шутки чекист промолчал.
В «регистратуре» имелась хорошенькая девчушка с вавилонской башней на голове. Если охаживание горшочков с фиалками можно назвать работой, то она работала.
– Очень милые цветочки, – похвалил он.
– Я тоже неплохая, – девочка покосилась на вошедшего.
– Вы само очарование, – спохватился Лева. – А я из милиции. Давайте знакомиться.
Пока он не встречал организованного сопротивления. Так, мелкие очаги неприязни. Поворчав и посетовав на тему «какого замечательного человека мы потеряли», девочка Ирочка покопалась в файлах и выдала Губскому на-гора жиденькую распечатку. За что и получила щедрый приз в виде огромного человеческого спасибо. Охранник Донец имел городскую прописку и конкретный адрес, хотя стоило предположить, что он там не живет в отличие от Толстых, координаты которого оказались также просты и легкочитаемы: первый Бердянский переулок, дом два, квартира девять. Испросив разрешение позвонить и получив милостивое «звоните», он связался с управлением. Козлякин сидел на посту и хрустел защечными мешками. Губский продиктовал адреса. Напарник сделал вид, будто запомнил. Пригрозив в случае неисполнения репрессиями, Лева повесил трубку. Рассыпался в благодарностях и покинул отдел регистрации.
Теперь предстояло опуститься в самое лоно. Он сошел на второй этаж. Люди кучковались, хмуро обсуждая текущие проблемы. Все понятно: со дня на день прилетит новая метла, и куда бы нам всем забиться?.. В обширной приемной царила секретарша. Заметно напуганная, но пока при должности.
– Вам кого? – вопросила она неласково. – Олега Ивановича… нет на месте. Георгий Станиславович занят.
– Мне вас, – обескуражил ее Губский, бесцеремонно вторгаясь в святая святых. – Позволите?
Табличка на двери гласила: «Кравцов О.И., директор». На двери напротив: «Осенев Г.С., заместитель директора». Меж дверей, под пальмой, сидела секретарша. На столе – компьютер, чайник, атласная бумага.
Он вынул корочки. Магического воздействия они не произвели, не та публика. Особа под пальмой раздраженно хмыкнула: