Каждый снимок имел комментарий. «Девочки на точке». «Мамочка торгуется с клиентом», «Моя милиция их стережет», «Чулочки на морозе», «Точки на проспекте, как звезды на небе».
— Хорошо сработано, нахально.
Игорь Дмитриевич отбросил фотографии в сторону и глянул на девушку.
— В следующий номер пустим на четвертой полосе.
— В этот, а не следующий, и на второй полосе.
Главный царек издания мило улыбнулся.
— Характер твердый, нордический, нахальный. Все признаки профессионализма. Номер уже сверстан.
— Сверстайте еще раз. Слышали о пожаре на Богатырской?
— У нас вечно что-то горит. Земля под ногами тоже.
— Милиция вам не дает полных сводок. В подвале сгорел Рахим и его помощница Мотька-клофелинщица. Во дворе нашли машину Рахима, а в ней кучу интересного материала. Об этом можно рассказать в следующем номере в виде продолжения. Если только милиция захочет с вами откровенничать. Я дала вам затравку, а ваши ребята могут раскрутить тему.
— Информация достоверна?
— Стопроцентная правда. Пахнет сенсацией. Так что номер придется переверстать.
Скрюченный очкарик подошел к сейфу, открыл его и достал пачку денег.
— Расходник потом выпишем. Пока твое имя вносить в ведомости опасно. А справку об авторстве материалов ты получишь. Твоя работа на дипломную тянет. Не забывай со всех брать справки. Без бумажки ты букашка. Приходи. Теперь ты знаешь, где меня найти.
Он протянул пухлую пачку Лиле.
— Бери, заработала.
В машине Стара ее ждала Лена. Синяки были искусно замазаны гримом.
Ребята волновались. Когда девушка села в машину, на нее нетерпеливо взирали две пары глаз.
— Теперь мы богаты, господа. Вчерашняя конфискация у Рахима составила три тысячи двести пятьдесят долларов и семьдесят две тысячи рублей. Гонорар составил пятьдесят тысяч рублей. Десять месячных окладов хорошего инженера. Треть отдаем Стасу, а на две третьих мы с тобой, Аленушка, снимем шикарную квартиру в центре города, купим компьютер с принтером и сканером, и забудем по каким дням нам платят стипендию.
— Ура! — крикнула Алена. Стас был более сдержан в своих эмоциях. В его глазах читалась настороженность.