7.
Дверь открыли после первого звонка. На пороге стоял молодой человек лет тридцати, невысокий, щуплый, с приятным добрым лицом.
— Вы Мухин Геннадий Парфенович?
— Он самый. А вы…
— Я из прокуратуры. Трифонов Александр Иванович, а со мной капитан Куприянов из розыска. Мы по вопросу вашего заявления о разбойном нападении на шестом километре Пулковского шоссе.
Молодой человек немного удивился, но пропустил гостей в квартиру. Темный длинный коридор коммуналки с лампочкой без плафона и ряд дверей по обеим сторонам. В одну из комнат и проводили пришедших представителей закона.
Ничего особенного, обычное пристанище холостяка, старающегося в убогом интерьере сохранить чистоту и уют.
— В общем-то, я в заявлении все написал, и протокол в милиции составили, а мою машину на следующий день вернули мне. Правда без магнитолы и динамиков, но, слава Богу, что вообще нашли. На новую я не потянул бы.
— Вы не работаете? — спросил Куприянов, оглядываясь.
— Подрабатываю. Вообще-то я физик. Но наш НИИ закрыли. А в других местах людям месяцами зарплату не платят. Пришлось переквалифицироваться. У меня «четверка», развожу товар по рынкам. Присаживайтесь.
Устроились на скрипучих стульях.
— Протоколы и заявления мы читали. Нам хотелось поговорить с вами как с живым свидетелем, без протокольного языка. Нас интересуют ваши впечатления. Постарайтесь вспомнить детали.
Мухин кивнул головой, а потом пожал плечами.
— Детали я конечно не вспомню. Темно было, дождь шел. Возвращался я домой от своей бывшей жены. Дочку навещал и алименты отвозил. На углу проспекта Ленина и улицы Свободы возле Красного Села меня тормозит мужчина. С портфелем, зажатым между ног, чтобы высвободить руку для голосования, во второй руке он зонт держал. Немолодой уже, в шляпе, очках. Солидный человек. Я пожалел его и остановился. Он подскочил к машине, я приоткрыл окошко. «Извините, любезнейший, не подбросите меня в аэропорт, я на московский рейс опаздываю. Сто долларов заплачу». Я даже растерялся: много предлагает. А он свое. «Не беспокойтесь, я деньги вперед заплачу».
Ну кто же будет отказываться от такого предложения?! До аэропорта рукой подать. Едем. Дядя разговорчивым оказался, веселым. Настроение у него было приподнятым. Важный договор подписал. По профессии адвокат. Даже мне свою визитную карточку дал. Мол, возникнут трудности, звони, дам дельный совет. Деньги он мне и впрямь сразу отдал, как в машину сел…
— Вы внешность его хорошо запомнили? — перебил Трифонов.
— Я же на дорогу смотрел. Видимость плохая, а я особо хорошим зрением не отличаюсь. А потом у него воротник дождевика был поднят, шляпа, очки. Конечно, если увижу, то узнаю. А так мне очень трудно его описать. Если бы я его хотя бы до аэропорта довез, то там светло. Тут меня «волга» подрезала. Едва затормозить успел. Еще немного, и в кювет проскользил бы, да на обочине гравий рассыпан, он и помог остановиться.
«Волга» остановилась передо мной, перегородив дорогу. Из нее выскочили двое — водитель и сидевший рядом. Тоже в дождевиках, но с капюшонами. Могу сказать только, что не молодые, даже если по голосу судить. Один открыл мою дверцу, и я увидел пистолет в его руках.
«Вылазь! Живо!» Что делать? Я вышел из машины, а его напарник сел на мое место. Мужик схватил меня за рукав. Хватка у него крепкая, чуть кость мне не сломал. Подвел он меня к обочине и треснул рукояткой пистолета по голове. Очнулся я часа через два, если судить, что до поста ГИБДД я добрался в половине двенадцатого. Выкарабкался из ямы и остановил попутку. Повезло. Самосвал меня подобрал. Там и составили первый протокол и заявление приняли. Потом в милицию вызывали. Раз налетчики имели оружие, то дело решили завести. Вот я им и отдал визитную карточку адвоката.
— На имя Добронравова Давида Илларионовича?