– Откуда мне знать, – хмуро процедила Анна. – Обычные мужские игры: подставы, кидалово, заламывание рук… предательство.
Старший подошел к ней вплотную, взял пальцами за подбородок. Посмотрел – через прорези – в глаза.
– Убытки – на миллионы долларов! Видишь ли, дорогуша, серьезные люди привыкли считать денежку. Трудятся, понимаешь, в поте лица. Центик к центику, доллар к доллару, «лимон» – к «лимону»…
– Эти «лимоны» выращены на ядовитой почве! – Анна вывернула голову, чтобы освободиться из цепких пальцев старшего. – На наркоте и на страданиях тысяч людей!
– А это уже не твое дело! Ну так вот. Кто-то должен покрыть ущерб. И всех твоих жалких сбережений, этих двадцати пяти тысяч, о которых ты недавно толковала, мягко говоря, не достаточно, чтобы закрыть тему.
– Ну а что я могу? Чего вы от меня добиваетесь?
– Кто отдавал приказы твоему мужу?
– Кто-то из Наркоконтроля… я так думаю.
– А из других ведомств?
– Вы уже спрашивали! Говорю же – нет. Мы работали самостоятельно. Иначе бы у операции был другой финал. А мы, соответственно, были бы в шоколаде… А не в той заднице, в которой оказались в итоге.
– Да, полная жопа, тут ты права… Еще раз: фамилии и должности тех, кто приказывал Козакову! И тех, кто прислал вас в воронежское управление.
– Не знаю… правда не знаю! Могу лишь предполагать, что приказ был подписан начальником или заместителем начальника департамента Службы… Вы что, – она криво усмехнулась, – и
– Если понадобится – сделаем. И неважно, кто какую должность занимает. Раз влез в дела серьезных людей, то пусть отвечает! В данном случае – деньгами. Хотя возможны и другие варианты.
Старший просунул сигарету в прорезь для рта. Чиркнул зажигалкой. Пыхнув дымком, спросил:
– Ну-с, так где твой мужик? Где он скрывается?
– Откуда мне знать? Он уехал еще летом. На заработки…
– Куда именно? Кем работает?
– Частным охранником… Я так полагаю, хотя точно не знаю. А вот где он сейчас, для меня самой загадка.
– Что, не пишет?
– Ни одного письма.