Запрет на проведение массовых мероприятий в центре города ввел мэр Баакубы. Его назначили на должность городского главы месяц назад. Он занял место прежнего чиновника, шейха из местного влиятельного шиитского рода, расстрелянного вместе с замом прямо в кабинете. А «приговорил» их один из здешних то ли торговцев, то ли подрядчиков – вроде из суннитов (его застрелила охрана)…
Новая мечеть, возле и внутри которой, несмотря на то что она не достроена, проходят молебны, находится почти в самом центре города. И поскольку блокпосты вынесены за черту, обозначенную указанием мэра, – которому было подсказано, что именно надо «указать», – а в сам центр пускали лишь спецтранспорт и тех граждан, у кого есть пропуска, то жители близлежащих шиитских кварталов, которых перестали сюда пропускать для молитвы, взроптали.
«Дефендер» остановился на площадке с тыльной стороны мечети.
– Kozak, за мной! – скомандовал О’Нил. – А ты, Ричи, найди Сэконда! Он где-то возле входа. Или внутри этой долбаной муслимской постройки.
Иван поспешил вслед за ирландцем, который направился… к минарету!
Козак, надо сказать, попал в затруднительное положение. С одной стороны, следовало бы рассказать О’Нилу о том, что он видел здесь, у мечети, в прошлую пятницу – в тот самый день, когда их кто-то обстрелял возле здания полиции. Ему тогда показалось, кстати, что стреляли по ним именно отсюда. Скорее всего, с верхней площадки минарета. Или, что чуть менее вероятно, с опоясывающего купол мечети небольшого карниза. С другой стороны, если он скажет ирландцу, что видел в тот день здесь, возле мечети, на этом самом месте, и Сэконда, и Шкляра – да еще, как показалось, со снайперским винтарем, – то это может привести к непредсказуемым последствиям. Ведь уже ни для кого не секрет, что между двумя старшими «офицерами» пробежала черная кошка.
Иван оказался перед дилеммой. Не скажешь – плохо. Скажешь – гарантированно жди разборки.
Он так и не успел ничего для себя решить. Потому что О’Нил не дал ему времени на размышления. Ирландец направился к двум смуглым молодым людям, в одном из которых Козак признал местного парня-азанчи. Они, эти двое, подметали плиточное покрытие возле входа в минарет. Надо сказать, что перемычка, призванная соединить минарет и саму мечеть, еще не построена. И это был именно минарет – высотой более тридцати метров, – а не маленькая башенка-гульдаста.
Когда подошли поближе, парни продолжали подметать. Они негромко переговаривались, как будто даже и не замечая присутствия чужаков…
О’Нил подошел к младшему парнишке, которому с виду было где-то лет семнадцать. Это и есть тот самый звонкоголосый азанчи, чей напевный узорчатый голос, усиленный мощными динамиками, разносится в час призыва к молитве до самых дальних окраин города.
Ирландец левой рукой схватил юношу за воротник зеленого цвета рубахи, а правая потянулась к кобуре. Козак и охнуть не успел, как О’Нил вырвал из поясной кобуры «глок-17».
– Эй, босс… Что происходит?
Ирландец, тряхнув как следует парня, у которого помертвело лицо, заорал, выпучив глаза и брызгая слюной:
– Ты главный на долбаной башне?! Говори, кто туда сегодня поднимался!
– Эй, босс… полегче!
Оба парня что-то залопотали на арабском. Второй, хотя и перепугался насмерть, даже не пытался убежать.
О’Нил еще несколько раз задал один и тот же вопрос: «Кто поднимался на минарет?» Разозлившись, он пинком оттолкнул того, что постарше. Затем, бешено вращая глазами, уставился на Козака – тот опасался действовать сколь-нибудь решительно, потому что палец ирландца лежит на курке… Может и убить парнишку!
Из-за угла мечети показались люди. Двое в униформе и кто-то из местных.
Сэконд и его телохран! Очень вовремя они появились.
– Дональд, прекрати! – крикнул Сэконд. – Отпусти парня!
ebooksa