— Это опять я. Фотоаппарат лежит на той самой могиле, где ты держишь Метелкина. Мы с ним уже все обсудили. Твой ход, майор. Захочешь со мной связаться, Метелкин тебе поможет.
В трубке раздались короткие гудки.
Пустовалов убрал трубку в карман и покинул дом через дверь центрального входа.
Из своей машины он соединился с дежурным по райотделу.
— Как дела, Полосухин?
— Тишина, Роман Иваныч.
— Протоколы составлены?
— Все сделано.
— Оставь только те, что касаются гибели нашего сотрудника на шоссе. Остальные уничтожь. Разбор происшествия на пятом километре начнем заново. И предупреди экспертов, что раньше их там не было. Сейчас они поедут туда впервые и начнут осмотр заново, понял?
— А чего тут непонятного? Яснее ясного. Когда им прибыть?
— Через полчаса.
— Будет исполнено.
Дышала Ирина ровно и спокойно. Бледность ей шла. Требухин стоял над кроватью и долго смотрел на красивое лицо жены, будто очень давно ее не видел.
— Как все прошло, Федор? — спросил он через плечо.
— Аккурат как было задумано. Боялся только, что Васька в меня пальнет от злости, но ребята засыпали его автоматными очередями, и ему не до того было. Он даже не отстреливался.
— А он и стрелять-то не умеет. Так, один только понт. Пистолет в руках криминального авторитета сам по себе страшен. Дважды он шел на мокруху, вот только стрелял холостыми. А сынок твой и впрямь снайпер.
— С первого выстрела твою жену сбил. Она и понять ничего не успела.
— И не должна понять. Пусть спит до тех пор, пока я ее не заберу домой. Может, еще сутки, а может, и двое. Посмотрим по обстоятельствам.
— С Колькой-то все в порядке?