— Отменно. Ну а как же господин Хлебников умудрился уйти в мир иной? Наша гордость и надежда. Одного депутата хлопнули, другого кандидата хлопнули. Кто же их заменит?
— Не хлопнули, Тарас Андреич, — возразил Пустовалов. — Имел пристрастие к наркотикам. Главврач больницы снабжал его морфием. Руки все исколоты, живого места не осталось. Вчера понервничал. Артюхова боялся. Вот и кольнул себе лишку. Жена свидетель. Я бы не сожалел о его ранней кончине. Дела-то у него плохо шли. Нервишки пошаливали. В последние два года на него смотреть стало жалко. Пропадал парень, хотя ершился.
— Тонкое замечание, Роман Иваныч. Ты ведь был его другом?
— Помогал по мере сил.
— Что ж, похороним господе подобающими почестями. Прокуратура сделает нужные выводы. Картина в общих чертах понятна. Большой трагедии в случившемся я не вижу. Смерть — дело обыденное. Надо о будущем думать. Одни уходят, другие приходят. Вот только освободившиеся вакансии должны занимать достойные люди.
Генерал не без труда выбрался из кресла. Его мощная фигура загородила окно, когда он к нему подошел.
Офицеры терпеливо ждали, пока генерал надышится воздухом. Потом он почему-то закрыл окно. В принципе понятно — его зычный бас слышал весь двор, где собрался личный состав райотдела.
Офицеры встали.
— Сидите, ребята. Устали ведь. Ночь-то тяжелая была.
Он вернулся к креслу и водрузил свое тело на место.
— Так вот, Роман Иваныч. Подашь рапорт на мое имя об отставке.
У Пустовалова лоб покрылся испариной.
— Тесно таким молодцам вдвоем пятачок земли обслуживать. Даже стыдно. Мы на коллегии посоветовались и пришли к выводу объединить райотделы Елани, Жирновска, Вязовки и Рудни в одно управление по северному округу области. Руководителем назначить подполковника Требухина. С сегодняшнего дня вы подполковник, Дмитрий Михайлович. Только не забывайте, что приказ я подпишу, когда в деле Артюхова будет стоять жирная точка.
— Не сомневайтесь, товарищ генерал.
— Не сомневаюсь. Теперь о тебе, Роман Иваныч. Если мне память не изменяет, фабрика Хлебникова принадлежит акционерному обществу?
— Только на бумаге.
— Документы в наше время решают все. А ты входишь в число акционеров?
— Формально. Где-то валяются несколько акций. Мне их Алексей на день рождения подарил.
— Вот и замечательно. До меня дошли слухи, будто сегодня состоится собрание акционеров, и они единогласно выдвинут тебя руководителем предприятия.
— Я, конечно, не провидец, Тарас Андреич, но пятьдесят один процент акций принадлежит вдове Хлебникова, и ее голос остается решающим.