— Только не валяйте дурака, Суходрев. Тарас в себя не стрелял. И вы это знаете, — неожиданно твердо произнесла женщина.
Прокурор остановился, сжав за дверную ручку.
— Еще я знаю, что у вашего мужа ломится сейф от денег. И знаю, что на вашем счете лежат миллионы. Хотите огласки? Те, кто приедут из Москвы, до всего докопаются. Убийцу искать бесполезно. Сработано чисто. Я не люблю присваивать звание «профессионал» преступникам. Слишком почетно для сволочей. Но в данном случае это так. Успокойтесь. Тараса Андреича похоронят с большими почестями, как ветерана и стойкого борца с преступностью.
Прокурор вышел из комнаты, а потом — из квартиры.
К полковнику, что сидел на кухне и курил вышел медэксперт. Опытный врач, возглавляющий местный институт судебной медицины. В связи с гибелью такой фигуры, как начальник областного управления милиции, на место происшествия прибыли лучшие специалисты.
— Есть след от укола под волосами возле мозжечка. Тараса обезвредили. Чем, не знаю, но сил мужика лишили.
— Брось, Саня. Он же не в кресле парикмахера сидел, чтобы позволить себя кольнуть с такой точностью.
— Платочек, намоченный эфиром или хлороформом под нос, потом укол. Глупо, конечно. Вскрытие все равно покажет.
— Ничего оно не покажет, Саня — в акте укажешь самострел. А не позже завтрашнего дня — кремировать.
— Без согласия вдовы?
— Завещание Тараса у меня в кабинете лежит. Вдова тут ни при чем. Мы выполняем волю усопшего. Видел, сколько денег в сейфе? Разборки нам здесь не нужны, а то от лампасов в глазах рябить будет. Тарас это понимал, когда составлял завещание.
— Значит, ждал выстрела из-за угла?
— Устал мужик на качелях кататься. Вот и дождался!
В загородном доме банкира Лесневского областного прокурора уже ждали. Неприятности начались, и Лесневский не сомневался в скором развале всего дела, но он так же, как и полковник Зенкович, старался держаться в стороне. После душещипательной беседы с двумя майорами Лесневский взвесил шансы всех игроков на поле, но определенных прогнозов так и не смог сделать. Осторожность превыше всего. Считай он иначе, не стал бы крупным финансистом и банкиром.
В комнате уже сидел генерал Аслаханов, приехавший на встречу в штатском.
Пройдя к дивану, прокурор плюхнулся на сиденье, потревожив своим весом пружины.
— Самолет вернулся пустым, — тут же начал Аслаханов, минуя приветствие. — Что я должен сказать Москве?
— А разве ты, Казбек, докладываешь Москве? — удивился прокурор.
— Не я. Истомин. Он связан напрямую с заказчиком. А мы тут роли дурачков исполняем. Через два дня уходит эшелон с запчастями, а товара нет, директор завода сидит на нулях. И что нам делать? Мы срываем поставки. Нам такого не простят. Выбросят из цепи к чертовой матери, и останемся ни с чем.
— Так оно и будет! — заявил прокурор. — Крептогорского убрали, а он отвечал за цех и своих людей на вид не выставлял. Пока все шло гладко, никто в его дела не вмешивался. А теперь что? Пришли новые цеховики и Крептогорского убрали. Самолет вернулся пустым. И что дальше? Кто они — эти новые? — Суходрев глянул на банкира. — Ну, Аркаша, колись дорогой, чьими счетами ты владеешь, что нам не известны?