– Слушаюсь, хозяин, – Айвазов снова кивнул.
Выполнить это приказание Набиева было намного проще.
Отдав распоряжение отправить в Чечню ненадежного охранника, Набиев тут же вспомнил главаря пятигорских террористов Гусейна Салтанова. Чеченские полевые командиры, такие, как Гусейн Салтанов, за подобную «болтовню» вполне могли отрезать язык. Но Набиев считал себя культурным и цивилизованным человеком, поэтому языки людям не отрезал.
Решив судьбу незадачливого охранника, Набиев опять в мыслях вернулся к баллону с ядовитым газом и к требованиям шантажиста. Что и говорить, этот баллон нужен. Но где взять пять миллионов долларов? Такие деньги у Набиева имелись, но они были вложены в дело. А для расчета с исполнителем требовались наличные. Набиев мог быстро собрать миллион, даже полтора. Но пять? Для этого потребовалось бы продать некоторые акции и другие ценные бумаги. «Если делать это поспешно, то неизбежны потери на разнице курсовой стоимости. Тогда баллон обойдется значительно дороже пяти миллионов, – рассуждал Набиев. – Конечно, химическое оружие стоит этих денег. Оно стоит и больше. Но где взять денег?»
У Ильдара Набиева было несколько планов использования отравляющего газа. Но ни один из этих планов он не прорабатывал в деталях. Сейчас он решил, что настала пора заняться ими вплотную. Первым и самым главным для Набиева делом было утверждение своей политической власти в Чечне. После провозглашения Чеченской Республикой своего особого статуса и суверенитета Ильдар Набиев мечтал встать во главе ее. Для этих целей он и собирался использовать химическое оружие. «Власть нынешнего президента республики Масхадова слаба, – это Набиев знал совершенно точно. Его источники в окружении президента Масхадова и среди чеченских оппозиционеров снабжали Набиева полной информацией. – Сейчас только разрозненность оппозиции позволяет Масхадову удержаться у власти. Но если возникнет сила, которая заставит оппозицию объединиться, власти Масхадова – конец». Силой, способной объединить чеченских оппозиционеров, Набиев считал себя, вернее, химическое оружие, к обладанию которым так стремился.
Приняв какое-либо решение, Набиев начинал действовать незамедлительно. Вот и сейчас он немедленно отдал своему водителю распоряжение об изменении маршрута. Кортеж Набиева развернулся прямо посреди дороги и, набирая скорость, устремился в противоположном направлении. День близился к вечеру, а Ильдар Набиев запланировал еще многое сделать.
«Волга» наружного наблюдения заметалась по дороге, когда кортеж Набиева проследовал мимо нее в противоположную сторону. Машина бригады наружного наблюдения не обладала устрашающей внешностью, чтобы распугивать другие автомобили. Водители других машин не собирались уступать дорогу какой-то «Волге», вздумавшей вдруг развернуться. Право разворачиваться где угодно, пренебрегая правилами движения и дорожной разметкой, в понимании московских водителей имели только «Мерседес-S600», «Шевроле-Сабербен», «Линкольн», «Роллс-Ройс» или «Бентли», ну, может быть, еще пожарный автомобиль с включенным маячком и сиреной. Всем остальным участникам движения дорогу можно было не уступать.
В конце концов лейтенант Блинов распорядился включить сирену и выставить на крышу проблесковый маячок. Это было грубейшим нарушением конспирации, но иначе объект наблюдения однозначно был бы потерян. С включенной сиреной и световой сигнализацией автомобиль наружного наблюдения сумел наконец развернуться. Блинова немного успокаивало то обстоятельство, что сейчас маячки и сирены стоят у кого попало, и такие машины уже не так бросаются в глаза, как раньше. К мерцанию мигалок и к завыванию сирен, как и к выстрелам на улицах, москвичи уже давно привыкли.
ЛОКТИОНОВ. 14.03
Еще в юности Олег Локтионов приучил себя к режиму. Вечером он ложился спать около одиннадцати и вставал в шесть утра. При таком режиме начальник Управления по борьбе с терроризмом весь день сохранял бодрость и не чувствовал усталости. Но лица, в противодействие с которыми приходилось вступать сотрудникам Управления по борьбе с терроризмом, зачастую жили и действовали по совсем другому режиму. И генералу Локтионову приходилось подстраиваться под них.
Вот и сейчас, несмотря на столь позднее время, генерал-майор Локтионов не спал, а изучал недавно доставленную сводку наружного наблюдения за Ильдаром Набиевым за тринадцатое марта. Истекший день выдался очень напряженным. Полковник Чернышов уже доложил Локтионову о схватке между капитаном Ветровым и убийцей из Пятигорска. Это происшествие подтвердило связь между Ильдаром Набиевым и направленными в Пятигорск курьерами, которым было поручено доставить в Москву баллон с отравляющим газом. Тот факт, что убийца приходил на конспиративную встречу с Набиевым, однозначно указывал на то, что именно Набиев является организатором переброски баллона с химическим оружием с Северного Кавказа в Москву. Но пока у начальника Управления по борьбе с терроризмом были данные, полученные исключительно оперативным путем, а для ареста Набиева их явно не хватало. Пока не задержана группа преступников, доставившая баллон с отравляющим газом в Москву, Набиев может объяснить свое появление в спорткомплексе «Славянской» одновременно с убийцей простым совпадением.
Встреча Ветрова с убийцей еще указывала на то, что, несмотря на все заградительные мероприятия, преступникам все же удалось пробраться в Москву. Теперь Локтионов не сомневался, что и баллон с тридцатью литрами отравляющего газа также находится в столице. Итогом субботней схватки Ветрова с убийцей стало то, что контрольно-заградительные посты на въезде в Москву были сняты. Это был нерадостный итог, тем не менее он позволил высвободить силы, необходимые для розыска баллона и доставивших его преступников. Полковник Чернышов как раз запросил у Локтионова людей для проведения поиска в архивах центральных спортивных обществ и опроса бывших и действующих тренеров. Локтионов уже выделил необходимых Чернышову людей. С понедельника они должны были приступить к работе.
Кроме того, Локтионов приказал усилить наблюдение за Ильдаром Набиевым. Последняя сводка наружного наблюдения, составленная лейтенантом Блиновым, указывала на то, что после встречи с убийцей Набиев развил бурную деятельность. За остаток дня он успел повстречаться почти со всеми ведущими представителями московской чеченской диаспоры. Эти люди представляли интересы разных чеченских кланов, они занимались разными бизнесами, зачастую их интересы противоречили друг другу. Но всех этих людей объединяло одно обстоятельство: они пользовались огромным авторитетом у себя на родине. Сейчас Локтионов пытался понять, что могло означать подобное поведение Набиева.
«Баллон с отравляющим газом еще не попал к Набиеву, – в этом генерал Локтионов был совершенно уверен. – Набиеву не имело смысла встречаться с убийцей после получения баллона. Да и сводки наружного наблюдения за все предыдущие дни говорят о том, что Набиев пока баллон не получал. На встрече с убийцей Набиев мог лишь договориться о передаче баллона. Убийце незачем ждать. Значит, передача должна произойти довольно скоро. Когда и где? Сейчас Набиев ведет переговоры с крупными чеченскими авторитетами. Значит, он собирается использовать химическое оружие для своих политических целей. В Чечне у Набиева может быть только одна цель – президентское кресло. А баллон с отравляющим газом для Набиева – инструмент для достижения этой цели. Переговоры ему нужны, чтобы заручиться поддержкой влиятельных чеченцев. Каким будет его следующий шаг?»
Но следующий шаг Набиева Федеральная служба безопасности пропустила. Все воскресенье Набиев продолжал встречаться с видными людьми чеченской диаспоры. Три бригады наружного наблюдения на шести автомобилях контролировали его перемещения по городу. Но этим действия службы наружного наблюдения и ограничились. Наблюдавшим за Набиевым оперативникам не удалось записать ни одного разговора контролируемого лица. Не помогли ни акустические, ни электронные системы прослушивания. Все переговоры Набиев вел только при включенном генераторе «белого» шума. Оперативники службы наружного наблюдения напрягали слух, лихорадочно вращали ручки настройки своей аппаратуры, но ничего, кроме треска в наушниках, услышать не смогли.
Закончив беседу с одним из чеченских авторитетов, Набиев уезжал к другому. Бригады наружного наблюдения снимались со своих мест и отправлялись вслед за кортежем контролируемого лица, чтобы вскоре расположиться у другого московского особняка и опять слушать в наушниках надоевший треск. А тем временем чеченцы, с которыми уже переговорил Набиев, садились за средства своей экстренной связи и набирали известные только им номера. В Чеченскую Республику шли телефонные и факсимильные сообщения, которые в конечном итоге доходили до оппозиционных чеченских полевых командиров. Ильдар Набиев собирал большой совет чеченской вооруженной оппозиции. Днем такого совета должен был стать понедельник пятнадцатого марта.
В понедельник утром, как обычно, Ильдар Набиев на джипе «Шевроле» в сопровождении «Мерседеса» охраны выехал из своего загородного замка и направился к Москве. Выезд Набиева прошел под строгим контролем службы наружного наблюдения. В центре Москвы кортеж свернул к зданию многоярусной автомобильной стоянки. Джип Набиева проследовал внутрь, а «Мерседес» сопровождения задержался на въезде и тем самым отсек машины наружного наблюдения. Оперативникам пришлось разделиться. Часть из них осталась в машинах, другие прошли в многоэтажный гараж пешком. Еще одну группу начальник бригады наружного наблюдения направил к выезду с автостоянки: для удобства автовладельцев въезд и выезд на стоянке были раздельными.
Многоярусная стоянка могла вместить несколько сотен машин. Пока оперативники метались по этажам в поисках джипа Набиева, сам хозяин «Шевроле-Сабербен», переделанного в лимузин, пересел в достаточно неприметную «Ауди-А4». Затемненные стекла «Ауди» скрыли Набиева от оперативников, дежуривших на выезде с автостоянки. Да и оперативники не сразу сообразили, что Набиев собирается сменить машину. Таким образом Ильдар Набиев на «Ауди» беспрепятственно покинул стоянку и ушел из-под наблюдения.
НАБИЕВ. 15.03
ebooksa