– Это профессиональный удар.
– Ты делаешь такой вывод, потому что он бьет с одного замаха сразу в две нокаутирующие точки: в солнечное и в подбородок?
– Не в этом дело, – продолжая смотреть на экран, ответил Ватутин. – Это боевой прием из арсенала спецназа. Только в боевой обстановке он выполняется более жестко. Завершающий удар наносится в горло. Как следствие, – разрыв гортани и мгновенная смерть. Ваш «бомж» мог запросто прикончить «качка», но по какой-то причине не стал этого делать.
– Даже так?! – Егоров снова обернулся к телевизионному экрану.
– Кстати, Андрей Геннадьевич, – обратился к нему Ватутин. – Я так и не разобрал, что он делал, склонившись над телом?
– А как ты думаешь? – хитро прищурился Егоров.
– Обыскивал?
– Точно! – кивнул головой Егоров. – Причем очень сноровисто и профессионально.
– А что искал?
– Ключи от подъезда, где до вчерашнего дня жил зам главы Минатома Борис Малашенко.
– Значит, это никакой не бомж, а профессиональный убийца?
– Убийца, – Егоров снова кивнул. – Но думаю: убийство – не единственная его профессия.
39. Управление по борьбе с терроризмом, Москва
– Андрей, Вы опять ко мне? – Тамара Тевзадзе смерила Егорова ироничным взглядом.
– Вы очень проницательны, Тамара Георгиевна, – Егоров положил на стол эксперта коробку шоколадных конфет.
– О! Я польщена, – женщина улыбнулась. – Даже в моем возрасте мне все еще оказывают знаки внимания. Боюсь только, как бы муж не начал ревновать.
Егоров бросил быстрый взгляд на стоящую на рабочем столе фотографию полного мужчины в белом медицинском халате (муж Тамары Георгиевны Рубен Тевзадзе был известным на всю Москву детским хирургом-ортопедом, попасть к нему на операцию считалось большой удачей) и заговорщически подмигнул женщине.
– А мы ему не скажем.
Тамара покачала головой: