Ядерный шантаж

– Дождевальная, – поправил Губанов.

Размеры приемного окна дождевальной установки позволяли загрузить внутрь устройства целый легковой автомобиль, если кому-то в голову вдруг пришла бы такая идея. Губанов подошел к установке и, раздвинув руками закрывающую приемное окно бахрому, заглянул внутрь.

– Подходящее место, – сообщил он, обернувшись к Тарасу. – Тащи его сюда.

Тарас подхватил труп часового под мышки и подтащил к дождевальной установке. Вместе с Губановым они запихнули труп внутрь моющего агрегата и, вновь расправив резиновые полосы, прикрыли ими приемное окно.

Пользуясь моментом, Губанов хотел осмотреть установку, чтобы понять, как она запускается, но не успел. Со стороны стены, в которую упирался моющий агрегат, послышался щелчок электрического замка. Губанов и Овчаренко переглянулись и бросились к бетонным блокам, в которые упиралась рельсовая колея. Они едва успели нырнуть в укрытие, как в стене открылась не замеченная ими дверь и впустила три фигуры в одинаковых темно-синих комбинезонах. На шее у каждого из вошедших висела маска респиратора, а на поясе болтались длинные резиновые перчатки.

– Дежурная смена, – еле слышно шепнул Тарас Овчаренко.

В ответ Губанов сурово взглянул на боевика и приложил палец к губам.

Тем временем дежурные привычно осмотрели дождевальную установку, и один, раздвинув бахрому, заглянул внутрь моющего агрегата.

– Мужики! Гляньте, что это?! – воскликнул он и попятился назад.

На возглас своего товарища подошли оставшиеся двое и тоже заглянули в приемное окно. В моющем отсеке, прямо на распыляющих воду форсунках, лежал человек в военной форме. Он лежал на животе, поэтому рабочие не увидели его лица, однако по позе все трое догадались, что он мертв.

– Как это?.. – произнес один из рабочих.

Закончить фразу он не успел, так как в этот момент ему в спину ткнулся ствол автомата. Рабочие резко развернулись и увидели прямо перед собой двух вооруженных людей. Взведенные автоматы, хмурые лица и, главное, труп в агрегате не оставили сомнений в намерениях внезапно появившихся террористов. Рабочие, регулярно принимающие у военных транспортные контейнеры с ядерными зарядами, способными уничтожить население крупного города, привыкли к исходящей от этих зарядов опасности. Но сейчас им пришлось столкнуться с опасностью совсем иного рода. Самый молодой рабочий заорал и бросился бежать. Но Тарас Овчаренко в два прыжка нагнал его и, взмахнув автоматом, обрушил на затылок приклад. Рабочий кулем рухнул на бетонный пол. Волосы на его затылке окрасились кровью.

– Не двигаться! – рявкнул Губанов. – Так будет с каждым, кто попробует бежать или ослушается нашего приказа. – Для убедительности он указал на бесчувственное тело. – Кто из вас начальник смены?!

Ствол автомата Губанова уперся в грудь сначала одного рабочего, затем другого. Рабочие молчали.

– Отвечайте, или мой помощник убьет вашего парня! – потребовал Губанов.

Услышав его слова, Тарас демонстративно передернул затвор и приставил ствол автомата к затылку лежащего на бетонном полу человека. Тогда тот, что стоял слева, еле слышно произнес:

– Я.

– Отлично. – Губанов усмехнулся. – Будешь нам помогать, тогда ты и твои люди останетесь живы. А сейчас ты, – Губанов ткнул ствол автомата в грудь того, что был справа, – снимай свой комбинезон. А ты, – ствол переместился на грудь начальника смены, – раздень того парня. – Губанов дернул головой в сторону их недвижного товарища. – Шевелись! – выкрикнул он, видя, что рабочие не двигаются с места.

Лишь после этого правый начал расстегивать пуговицы на комбинезоне, а другой направился к раненому товарищу. Когда он перевернул парня на спину, тот наконец очнулся и открыл глаза. Начальник смены испугался, что его рабочий вновь попытается бежать, чем спровоцирует новую вспышку гнева у террористов. Но его опасения оказались напрасны. Парень с трудом мог шевельнуться, и начальнику смены пришлось самому раздевать его.

Первый защитный комбинезон Губанов забрал себе, а тот, с контуженного парня, передал Тарасу. Рабочим, оставшимся без комбинезонов, связали за спиной руки и заклеили рты полосками липкой ленты. После этого Губанов извлек из кармана уже наполненный двадцатимиллиметровый шприц и ввел обоим связанным рабочим по смертельной дозе снотворного. Губанов получил от Берша категоричный приказ не оставлять свидетелей. Связывание рук и заклеивание ртов заранее обреченным людям не имело особого смысла. Однако для того, чтобы начальник смены вел себя паинькой и не дергался, нужно было создать впечатление, что его самого и его людей никто не собирается убивать.