– Я заплачу, обязательно. Тем, что в кровь разобью твою поганую рожу, бычара тупорылая! Знаешь, почему коммерсанты дрожат перед такими трусливыми обсосами, как ты? Потому что вы, как шакалы, всегда нападаете стаей и никогда – поодиночке! Вот взять, к примеру, тебя… Вроде не первый день в братанах ходишь, верно?! Авторитет имеешь… Но, если разобраться, сам по себе, без «пехотинцев» и ствола, ни хрена не стоишь!.. Один простой и непугливый парень Стас Милославский в одну минуту так отдрючил вас с Седым, что от такого позора тебе теперь никогда не отмыться!.. Ты – никто, ноль. Когда вокруг нет бестолковой отмороженной челяди, максимум, на что тебя хватит, это на похищение беззащитных женщин и детей. На большее – ни смелости, ни извилин!
– Помнишь, гондон дырявый, я предупреждал тебя насчет туалетной бумаги?! – брызгая слюной в трубку, прорычал озверевший от злости Бармаш. – Так вот, она тебе больше не понадобится. Я придумал, как с тобой поступить! Сам напросился. Ишак у нас большой любитель жопы своим кривым хером прочищать. А когда у него прочищатель засоряется, его берут в рот и продувают! Настала твоя очередь чистить Ишаку «ствол». А может, мы и «двустволку» организуем с ним на пару. Что, веселая перспектива?
Денисов, стараясь держать себя в руках, глубоко выдохнул и металлическим голосом ответил:
– Для начала мы проведем обмен заложников на деньги, а потом посмотрим, кто из нас и кому что будет продувать. Давай, Бармаш, называй место и время!
– Ты меня не торопи, пидор. Давать будет твоя сука. А я тебе «стрелку» назначаю, понял?! Кейс с «лимоном» доставишь на территорию сгоревшего Фрунзенского универмага. В десять вечера. Положишь его нежно и аккуратно на стол, который будет стоять в подсобке, слева от центрального входа…
– Не пойдет, – резко перебил Денисов. – Я, конечно, понимаю, что ты уже там побывал и придумал мне какую-нибудь подлянку. Только я не из Мухосранска приехал, и со мной такие фокусы не проходят. Мы поступим несколько иначе… Я, вместе со своим… другом немцем приду в универмаг. Но ни в какие шхеры заходить не стану. Тем более оставлять там деньги, до тех пор, пока ты не освободишь Ренату и Лену и пока я не буду уверен, что ты не причинил им вреда. Мы встретимся на открытой территории – прямо в торговом зале. Я кладу на землю «дипломат», отхожу на десять шагов назад, а ты отпускаешь заложников. Никаких подстав! Затем я даю возможность своему человеку покинуть здание вместе с женой и дочкой, а ты избавляешься от своих недоносков, как их там?.. Тогда и выясним, один на один, без стволов, кто из нас чего стоит. Если, конечно, не наложишь в штаны от страха раньше времени.
Бармаш хрипло расхохотался и почти беззлобно прокомментировал:
– Знаешь, мудила, с кем я сейчас разговариваю?! – Он помолчал и добавил: – С трупом! Ты – труп, понял?!
После сухого щелчка Максим взглянул на часы. Они показывали начало шестого. До встречи на пепелище сгоревшего универмага оставалось чуть больше четырех часов.
Темно-зеленый «Мерседес» с доверенным лицом Юргена Кента в Санкт-Петербурге подъехал к станции метро «Невский проспект» в две минуты восьмого и, впустив в салон Денисова, свернул на набережную Фонтанки. Открыв протянутый ему тяжелый плоский чемоданчик с шифрованными замками, Максим пересчитал скрепленные банковской упаковочной лентой пачки стодолларовых купюр. Их, как и следовало ожидать, оказалось ровно сто. Создавалось впечатление, что «дипломат», в котором находились деньги, был специально предназначен для перевозки кругленькой суммы с шестью нулями. Возможно, так оно и было. Под удивленным взглядом маленького пузатого шведа проверив наугад две пачки, Денисов удовлетворенно хмыкнул и бросил их обратно в кейс.
– Это не простой чемоданчик, – словно отгадав мысли Денисова, сообщил мужчина, назвавшийся Бьерном, на приличном русском. – Это, если так можно сказать, мини-сейф. Он сделан из высокопрочного легкого сплава. Не горит, не пропускает воду и не простреливается из обычного оружия. Комбинация замка – 4258876. Запомнили?
– Да, спасибо, – кивнул Денисов.
– Когда вернетесь в Эссен, передайте от меня привет Юргену. – Покончив с формальностями, Бьерн несколько расслабился. Он не спеша достал из портсигара тонкую коричневую сигаретку и закурил. По салону «Мерседеса» распространился запах ароматизированного табака. – Я уже почти три месяца торчу в этом городе и вряд ли смогу вырваться в Европу в ближайшее время. Мы с Юргеном в некотором смысле партнеры, и он мне кое-что рассказал про вас, господин Денисов. – Швед пристально посмотрел в глаза Максима. – Вы правильно сделали, что уехали отсюда, Макс. Боюсь, что через десять-пятнадцать лет Россия, разграбленная окончательно, превратится в гигантские трущобы, по которым, в поисках куска хлеба, будут слоняться из города в город миллионы людей, грабя и убивая друг друга… Страшная перспектива, не правда ли?
– Мне кажется, вы чересчур сгущаете краски, – натянуто ответил Денисов. – Сколько существует Россия, ее всегда и беспощадно грабили, не думая о будущем. И при хане Батые, и при Петре Первом, и при коммунистах. Сотни лет. И, как видите, еще есть на чем погреть руки половине цивилизованного мира. Так что, думаю, ничего такого уж страшного не произойдет. Возможно, как и за всю свою прошедшую историю, это государство будет жить нелегко, потенциально являясь самой богатой страной в мире. Но погибнуть оно не может. Страна обладает колоссальными природными ресурсами, огромной территорией, образованным населением. А вы говорите, что у России нет будущего!
– А вы, господин Денисов, в отличие от большинства ваших соотечественников, оказывается, оптимист! – усмехнулся Бьерн. – Жаль, что вы сами уехали из такой замечательно перспективной страны. – Встретившись взглядом с водителем в зеркале заднего вида, швед чуть заметно ему кивнул.
– Я просто реалист, – сухо ответил Максим, глядя в окно на мокрый от дождя Невский проспект. – И к тому же у меня так сложились обстоятельства…
– Понимаю, понимаю… – снова усмехнулся швед.
Машина мягко притормозила возле запруженной людьми станции метро. Денисов положил на колени чемоданчик, застегнул на запястье темные наручники, соединяющие руку с кейсом, и, попрощавшись с компаньоном Канта, вышел из «Мерседеса».
Стоящий под крышей и дожидающийся его Генрих сразу же обратил внимание на «браслеты» и, приподняв брови, одобрительно кивнул. Ему, видимо, тоже не раз приходилось использовать наручники в подобных целях.
Глава 62
ebooksa