– Куда?
Не отвечая, от открыл дверцу машины. Звуки весеннего леса донеслись до них. Чистый, пахнущий прелой землей и талой водой воздух кружил голову. Рената счастливо вздохнула:
– Как здесь хорошо…
Максим, не выходя из машины, разложил спинки передних сидений, притянул Ренату к себе и жарко поцеловал в губы. Потом, наклонившись над ней, снял с нее платок, плащ, расстегнул блузку, высвободил упругую грудь из бюстгальтера. Рената смотрела на Максима влюбленными глазами, помогая ему освободить себя от таких ненужных сейчас одежд: юбки, колготок, кружевного белья…
Она лежала перед ним во всей своей великолепной наготе, и только сверкающее всеми цветами радуги ожерелье украшало ее шею.
– Не холодно? – шепотом, будто боясь, что кто-то их услышит, спросил он.
– Жарко, – так же шепотом ответила она.
Он снова поцеловал ее в губы, потом в шею, потом одну за другой зацеловал груди, коснулся губами твердых розовых сосков, провел языком по еле заметной полоске пушка вдоль живота и, наконец, припал ртом к ее нежному жаркому лону.
Тело Ренаты выгнулось дугой, и она блаженно застонала. Максим ласкал ее языком, чувствуя, как дрожит от возбуждения ее тело, слыша, как она стонет, извиваясь под его ласками, ощущая, как кровь стучит у него в висках, как желание пронзает его тело будто электрический разряд.
Он ласкал ее так долго, что она, уже будучи не в силах терпеть этой сладкой муки и умоляюще глядя на него, начала торопить его, и пальцы ее впивались ноготками в его плечи.
– Возьми меня! – почти кричала она. – Чего ты ждешь? Возьми меня!
Но Максим снова и снова принимался ласкать ее – то языком, то пальцами, проникая в самую глубину ее тела, туда, где все пульсировало в ожидании его.
Внезапно он остановился и посмотрел ей в лицо. Щеки у Ренаты горели, глаза лихорадочно блестели, ярко-красные губы были полуоткрыты – она вся являла собой неутоленный голод, жажду, или и то и другое вместе.
– Что? Что? – лихорадочно шептала она. – Почему?.. Почему ты меня мучаешь?.. Я хочу тебя!
– Выйдешь за меня? – серьезно спросил Денисов, сам весь дрожа от еле сдерживаемого возбуждения.
– Выйду, выйду! – закричала она, не думая, не соображая, о чем он ее спрашивает.
– Клянись! – потребовал Максим.
– Клянусь! – пронзительно крикнула она, срывая с него одежду, и лес эхом разнес ее голос.
Глава 39
Мысль воспользоваться некоторыми преимуществами, которые, по сравнению с банальной откровенной бандитской грабиловкой, давала ему так бесцеремонно навязанная полковником ментовская «крыша», возникла у Денисова почти сразу после разговора с Кирилленко, еще десять дней назад, во время полета в Германию.
ebooksa