— Почему он не может поехать со мной?
— Потому, что мы с твоей мамой об этом не договаривались! — сказал водила ровным голосом, но глаза зло сверкнули.
— Ну и что! Если отец не поедет со мной, я тоже никуда не поеду! — твердо стоял на своем Андрей.
У водилы желваки заходили на скулах, он едва сдерживался… А Половцев уже давно все понял. Сопротивление было бесполезно: судьба их была уже решена «друзьями». Но Андрей был им нужен. И поэтому у него были шансы. А у Половцева?…
— Поезжай с ними, Андрюша. Вечером я позвоню маме. Все будет хорошо, — литератор подтолкнул сына к водиле, пытаясь беззаботно улыбаться. — Давай, давай, парень. Тебя ждут!
Водила взял мальчика за руку и повел к автомобилю. Вслед за ним пошел Владик, он же Филин.
После того как «Волга» уехала, Половцева вновь закрыли в погребе. Однако не успел он успокоиться и оценить ситуацию, как дверь вновь отворилась и улыбчивый Кузя крикнул в полумрак:
— Принимай пополнение!
Неожиданно для Половцева Кузя и Кирилл внесли в землянку раненого лейтенанта.
— Давай, Кирюха, заноси тело. Дура, кто ж так носит? Рано его пока ногами-то вперед! — несмотря на то, что ноша была тяжелой, Кузя смеялся. Но смеялся он как-то искусственно. Было видно, что парень волнуется. — Ну вот и хорошо, вот и разместились с комфортом! Господин гуманист, вы тут не передеретесь, а?
Дверь закрылась, и Половцев остался наедине с раненым.
Литератор подошел к лейтенанту, сел рядом с ним на землю и положил его голову себе на ладонь. Голова раненого горела, но жар был не сильным.
Как ни странно, лейтенант был все еще жив.
Кровь из перевязанной раны уже не сочилась, а сердце билось хоть и слабо, но размеренно. Кризис миновал, и раненый пошел на поправку.
— Они ушли? — через несколько минут молчания вдруг тихо произнес лейтенант. Половцев вздрогнул от неожиданности.
— Нет, — ответил он, — они там, снаружи.
— Где… мы?
— В погребе, в землянке, — литератор старался говорить тише, ведь кто-то из «друзей» мог услышать их разговор.
— А где ваш сын?
— Его увез водитель, Сергей.