– Что здесь случилось? – спросил он у старика, увлеченно следящего за входом.
– Вроде убили кого, – с интересом отозвался старик. – Не знаю пока.
Сердце Мельника заныло от дурного предчувствия. "Да нет, – подумал он, – быть того не может. Глупости." Он взбежал по лестнице и был остановлен у дверей своей квартиры хмурым младшим сержантом.
– Сюда пока нельзя, – сказал он.
– Да живу я здесь, – но сержант покачал головой.
– Мне можно! – Мельник показал удостоверение. Страж сразу убрался с дороги, завидев руоповскую корочку.
Дверь в его комнату была открыта. Мельник ворвался туда и увидел фотографа, сосредоточенно делающего снимки. Тут же присутствовал молодой человек в вареных джинсах и сером пуловере, по-видимому опер.
– Вы кто? – поинтересовался он.
– Я здесь живу, – объяснил Мельник. – Что случилось?
Говоря это, он оглядел комнату. Разобранная кровать была прикрыта скомканным одеялом. Полины не было, дочери тоже.
– Можно ваш паспорт? – попросил оперуполномоченный.
Мельник сунул ему в лицо удостоверение, чтобы тот понял, что разговаривает не с кем-нибудь, а с офицером РУОП, и потребовал ответа на свой вопрос.
– Двойное убийство, – сообщил опер.
У Мельника подкосились ноги.
– Их убили? – тупо переспросил он. То, что Полины больше нет, в голове как-то не укладывалось.
– Да, ночью, – опер помялся, он был еще молод, лет на пять младше Мельника.
На столе Мельник заметил полиэтиленовый пакет. Он взял его в руки. В пакете лежали гильзы.
– Что это? – спросил Мельник. – Гильзы были стандартные, от патрона Макарова 9х18мм. Такие же он сегодня держал в руках, разряжая обойму пистолета Стечкина. – Они отсюда?
– Да, – ответил опер. – Положите пакет.
Мельник бросил пакет на стол, подошел к кровати и откинул одеяло. Простыня под ним была бурой и имела несколько дырок.