Он добродушно улыбнулся:
— Доказательства нужны, майор. Листок в блокноте — это, конечно, хорошо…
— Тогда не будем терять времени, — посмотрел я на часы. Было три сорок пять.
— Там у ворот стоит сержант, возьмите его с собой, — предложил следователь мне вдогонку.
4
Вдвоем с сержантом Ордынским мы вошли на огражденную территорию газовой котельной. С тыльной стороны на крышу вела узкая металлическая лестница. Я проводил сержанта взглядом до самого карниза, а сам пядь за пядью стал обследовать двор, хотя, по мере того как садились батарейки фонарика, начинал понимать, что это — пустая затея: если даже гильзу выбросило с крыши, она упала в радиусе пяти метров в траву или кучу металлолома и искать ее нужно ротой солдат при дневном освещении.
Котельную обслуживало четыре человека. Я попросил оператора собрать всех в машзале.
— Приблизительно два часа тому назад в доме напротив было совершено преступление, — объяснил я. — Кто-нибудь из вас видел посторонних на территории в это время?
— А что нам делать на территории ночью? — недовольно ответил старший.
— Подышать, покурить?
Все четверо покачали головами.
— Кто работает на верхнем ярусе?
— Никто там не работает, — сказал молодой паренек в новенькой синей спецовке. — Делать там нечего — фитинги, вентили, два манометра на сочленениях, форсунка. Если что-нибудь ломается — тогда лезу я, слесарь-ремонтник.
— С крыши или по лестнице?
— Зачем с крыши? Вон, лестница винтовая, площадка с перилами вдоль стенки, а если с форсункой что — перехожу на котлы.
— Сегодня лазили?
— Когда смену принимал. А что?
— Посторонних шумов никто не слышал? — По их реакции (в котельной гудело постоянно) я понял, что вопрос стоит конкретизировать. — Шаги по крыше? Выстрелы? Хлопки?
Все недоуменно переглянулись.
— Может, война началась, пока мы тут торчим? — спросил пожилой мужчина с опухшими от сна глазами. — Что хоть случилось-то?