— Учти, Атанас: выясню что-нибудь еще — это будет расцениваться как заведомо ложные показания. Усек?
— Все написал, все, майор!
— Теперь звони менту. В каком он звании?
— Сержант.
— Скажи: «Сержант, он закрыл номер, идет с сумкой вниз».
— Понял… — Галиматдинов набрал номер. — Сержант! — Он забыл текст, пришлось напомнить ему поворотом барабана. — Он закрыл номер… взял сумку… идет вниз…
— Подожди немного и спускайся за ним, — услышал я ответ.
Вставив патроны в барабан, я сунул револьвер за пояс и пристегнул Галиматдинова наручниками к батарее. Затем сложил вчетверо его добровольное признание и сунул в карман.
— Сиди тихо и не чирикай, пока тебя не освободят. Деньги и личные документы я ему оставил — долг платежом красен.
5
Расписание самолетов висело в вестибюле. Первый самолет вылетал в четыре пятьдесят две — это меня устраивало. Перебросив через плечо ремень сумки, я вышел на площадь.
Милицейская машина стояла на противоположной стороне. Я разглядел незнакомого сержанта, сидевшего за рулем.
Подойдя к таксисту, дремавшему на стоянке, я тронул его за плечо:
— Браток! Рейс проспал. За двадцать минут до аэропорта домчишь — плачу по двойному тарифу.
— Садись!
Ехать туда было полчаса, но пустынное шоссе позволяло держать максимальную скорость.
— Куда летим? — поинтересовался таксист.
— В Москву.
— В командировке был?
— Отдыхал.