– Значит, это правда, что кавказцы вновь хотят напрячь нас? – спросил Кожанов.
– Да. И не возмущайся, Слава, я сегодня уже наслышался слов недовольства от наших ребят.
– Ачила надо осадить! Но так, чтобы и отношения с ним не испортить, и показать, что он работает не с марионетками. То, что чечен платит приличные бабки, хорошо, но подставляться из-за них глупо. На хрена будут нужны деньги в камере пожизненного заключения? Там иконы нужны будут – грехи до конца жизни замаливать.
Демьян налил по второй. Бандиты выпили.
– А не поехать ли и тебе со мной на встречу с Ачилом? – прищурился Демьян. – Чтобы потом у братвы больше доверия ко мне было. Ты подтвердишь, что я отстаивал наши интересы, а у тебя авторитет…
– Я знаю тебя, Демьян! И без участия в переговорах подтвержу все, что надо, но ехать к Ачилу тебе следует одному. Да он и сам не допустит лишнего человека.
– Ты не лишний.
– Это для тебя, но не для кавказцев. Выслушай, что скажет Адаев, выскажи свое мнение. Спокойно, достойно. Постарайся упорядочить отношения, а главное, попробуй узнать, что он хочет добиться своими акциями.
– Хорошо, что ты меня правильно понимаешь. Давай по третьей!
– Давай, да пойду я. Ко мне телка к девяти прикатить должна. До утра покувыркаемся.
– Завел бы себе постоянную шлюшку. Вон у меня – и вызывать никого не надо; захотел, пошел да оттрахал стерву. Она же и в доме порядок наведет, и жрать приготовит.
Кожанов отрицательно покачал головой:
– Не, Демьян, я долго с одной бабой жить не могу. Надоедает. Привык жить бобылем. А сучек, их хватает. Любые в салонах, на выбор.
– Ну, это твое дело.
Бандиты выпили по третьей. Кожанов поднялся:
– Спасибо за угощение, пошел я.
– Будь на связи. Как переговорю с Ачилом, сразу же свяжусь с тобой. Обсудим базар.
– Добро. Завтра буду весь день дома.
Демьянов проводил Кожанова в прихожую, сказал на прощание:
– Ты о сумме, что получил, среди наших не распространяйся…