– Ни о чем. О смысле жизни. Знаешь, размышления о смысле жизни вообще люди считают пустым времяпрепровождением. Напрасным.
– Многим приходится заботиться о хлебе насущном.
– Не будь нудным, Дронов! Я тоже не с облака спустилась. И дедушкино наследство не проматывала. Живу на заработанные. И к драгоценностям отношусь как к красивым игрушкам. Не более того.
– Извини.
– А потом мне вдруг стало страшно умереть.
– С чего?
– Да ни с чего. Я же тебе говорю: я жила обычной своей жизнью!
– Кроме путешествий по снам.
– Просто... Просто это наступило вдруг. Как наваждение. И стали появляться странные мысли, желания, образы... Такие, каких раньше не было. Или – все-таки были?
– Чего ты хочешь от меня, Даша?
– Сама не знаю. Мне страшно, но... Я не собираюсь сидеть на месте и ждать, пока кто-то или что-то заставит меня умереть. Спрыгнуть с балкона, броситься под колеса автомобиля, вскрыть вены... Я решила расследовать все. Сама. Но...
– Но?
– В том-то и дело... Вот уже две ночи меня... Короче – мне страшно. Но это не такой страх, какой бывал под бомбежками или под обстрелами... Там все было реально, и я почему-то знала, что я – не умру, потому что... Потому что я не участвовала там ни в чем, просто собирала материал по заданию телеканала, и все. А здесь... У меня такое чувство, будто вокруг идет нескончаемый маскарад или карнавал, и все носят маски, и я давно уже перестала различать, какие они – добрые, лукавые или злые... И уж подавно – понимать, что скрывается за каждой из них.
Я помотал головой:
– И я не понимаю!
– Чего?
– Почему ты решила обратиться ко мне?
– Я же тебе говорила: мне про тебя рассказывал Вернер.
– Почему ты не обратилась к самому Вернеру?
– Ты знаешь, он показался мне... изломанным.