– Запрись в номере, никому не открывай, ни с кем не разговаривай через дверь, не снимай телефонные трубки, не принимай никаких сообщений по Интернету.
– Может, мне лучше совсем умереть? Сразу?
– Не спеши. Дождись меня, ладно?
– Я поеду с тобой.
– Нет.
– Как я поняла, быть рядом с тобой мне не более опасно, чем сидеть запертой в номере, так?
– Дело не в опасности. Мне нужно встретиться с... одним человеком. Мне этот человек доверяет. Надеюсь, что доверяет. При тебе он ни о чем говорить не будет. Так нужно. Дождись меня. Хорошо?
– А в ресторане мне можно еще побыть?..
Я пожал плечами, огляделся вокруг: спокойная и фешенебельная публика, вышколенные официанты, пряно пахнущие живые растения, легкий ветерок, струящийся через приоткрытую дверь, – этот один из двух ресторанов отеля был без кондиционера, как бы на открытом воздухе. Покой и благолепие.
– Ладно, – вздохнула девушка. – Иди. Только не пропадай.
И что я мог ей ответить? Девушка переложила свой страх и свою ответственность за собственную жизнь на меня. Но защитить ее от всех и любых напастей я не мог. Да и... Любой из нас двоих может прожить еще долго-долго. А может погибнуть через минуту. Как и любой из сидящих в этом зале. Но девушку я понимал. Ибо ничто так не отравляет жизнь, как неизвестность. Особенно если ждешь ночи, которой боишься и которую можешь не пережить.
Глава 39
Из ресторана я вышел в душноватую ночь. Прошагал с полквартала, проскочил маленькую улочку, вошел в китайский ресторанчик, проскользнул через кухню в крохотный дворик, увидел маленькую китаянку, помахал ей дружески, она улыбнулась. Я подошел к ней, спросил, кивнув на велосипед:
– Это ваша машина?
– Да.
– Вы не против, если я ее куплю?
– Я... – Китаянка еще подбирала слова, чтобы отказать мне с присущей этому народу витиеватой вежливостью, но я уже протягивал девушке сумму, по меньшей мере вдвое превышающую стоимость ее технического чуда.
– О, здесь слишком много... – опустив глаза, произнесла она.
– На сдачу вы меня покормите уткой по-пекински, договорились? И напоите чаем. Когда я вернусь. – Произнеся всю эту длинную тираду, я церемонно поклонился девушке. Ей ничего не оставалось, как ответить мне столь же вежливым поклоном.
Я оседлал железного коня и выкатился в проулок. И погнал в старую часть Саратоны. Размышлять ни о чем у меня не было ни желания, ни азарта.