— Деньги пагубно влияют на личность, — согласилась она.
Небеса разверзлись: полило, потекло, застучало косыми струями. Возбужденные голоса убегающих прохожих долетали со двора.
Я стоял посреди номера, склонив голову, как провинившийся школьник, и совершенно не представлял, что делать дальше. Не оставаться же жить у нее. Но и уходить было нельзя.
— У вас красивое платье, — сказал, чтобы не молчать.
Она усмехнулась, в который раз посмотрела на часики и, подойдя к шкафу, стала повязывать на шею газовую косынку.
— У меня еще есть, — заверила ехидно, — могу вам одолжить.
Я искренне удивился:
— Зачем?
— Иначе, как в женском платье, вам отсюда не выйти. — Вслед за косынкой в руках у нее оказалось пальто. Я подскочил слишком поздно, она успела одеться сама. — Спасибо, — с присущей иронией оценила мой благородный порыв.
— Я что, похож на Керенского? Почему вы так решили?
Женщина поправила косынку, еще раз осмотрела себя в зеркале, со скрипом затворила дверцы шкафа и повернулась ко мне. В этом пальто она походила на рано повзрослевшую пионерку.
— Если человек врывается в номер к незнакомой женщине через балконную дверь, с багажом, представляющим государственную ценность, то сто против одного, что его усиленно ищут.
Она была недалека от истины.
— А с чего вы взяли, что мой багаж представляет государственную ценность?
— А герб, — сказала она как о чем-то само собой разумеющемся.
— Что?..
— Оттиск на пломбе в виде Государственного герба.
Не веря своим ушам, я подошел к «дипломату», оторвал его от пола и поднес к балкону. Возникло такое ощущение, будто в мои кишки плеснули кипятку. Потом отнялись ноги, и по лицу щекотно поползла струйка холодного пота…
На обеих торцевых свинцовых пломбах совершенно отчетливо был виден оттиск Государственного герба распавшегося Союза Советских Социалистических Республик.
10