— Стреляли, точно, — заверил немолодой усач, не отходивший от своего «запорожца».
— Вы видели?
— Издали. Не столько видел, сколько слышал. Они — этот вот и светлый, навроде «вольвы», я в них не разбираюсь, — меня перед Немчиновкой обошли. Я держал девяносто, а они — раза в два. быстрее. «Ну, — подумал еще, — недалеко же вы уедете!» И как в воду глядел.
— Так кто в кого стрелял? — уточнил Евгений.
— Понятия не имею. Но слышал — точно. Женщина какая-то выскочила, побежала, после — очередь и одиночных пару… Ну, я близко-то подъезжать не стал, сами понимаете — «шмайссера» у меня нет…
— Двое! — крикнули снизу. — В «БМВ»!
Со стороны Новоивановского показались проблесковые маячки. Евгений вернулся к машине, осторожно выехал на дорогу, огибая машины и разросшуюся толпу любопытных. Отвечать на вопросы: «куда следуете?», «почему без доверенности?», «где вы были в момент аварии?..» и прочие, не хотелось, к тому же и так было потеряно достаточно много времени. Никаких версий строить не стал. Ясно было, что без «мерса» здесь не обошлось, а окажется ли «БМВ» принадлежавшим Алику Романовичу или Чалому, и кто эти два поджаренных трупа, в его планах ничего не меняло.
Его дело — следить за Киреевой. И только! Ничего больше!
22
Двое охранников, увидев подъезжающую машину, ворота открывать не спешили. Ждали условного сигнала. Шаров трижды мигнул фарами: свои.
«Мерс» влетел во двор, развернувшись, задом сдал к гаражу.
Барракуда выволок из салона бесчувственную Кирееву, кивнул напарнику: «Со мной!»
— Загони в гараж и осмотри, — приказал он подбежавшему охраннику.
Тот глянул на разбитое стекло задней дверцы, провел лучом фонарика по простреленному кузову и присвистнул.
Оставив Шарова с Киреевой в гостиной. Барракуда поднялся наверх к Язону. Шеф сидел в махровом халате поверх белой рубахи и курил «Гавану». Барракуду встретил молча, посмотрел в глаза долгим, напряженным взглядом. Заметил кровь на щеке и усмехнулся.
— Она тебя поцарапала, что ли?
— Осколком стекла задело, — устало уточнил Барракуда и зло добавил: — А может, и пулей.
В пиковые минуты Язон становился раздражающе немногословным. Предпочитая слушать, проигрывать ситуацию в уме, пытаясь предсказать ее развитие. Барракуда эту его особенность знал и чувствовал, когда нужно продолжать, а когда стоит подождать наводящего вопроса.
— Неплохо, — отвечая каким-то своим мыслям, произнес Язон. — И кто же?
— Рэмбо!
ebooksa