Слегка прихрамывая, быстро пошел к нужному подъезду. Затем остановился, со смехом хлопнул себя по лбу и повернул назад. «Похоже, четверо в „волге“ кого-то ждут, — встревоженно подумал он. — Впрочем, что не мусора, это ежу понятно. Который рядом с водилой — с серьгой в ухе. Хотя хрен их знает, — усмехнулся он. — Может, для маскировки они под пернатых играют. — Выглянув из-за угла, всмотрелся в сидящих в машине. — Не менты, — уверенно заключил он. — А тогда какого они здесь высиживают? Может, хату по наколке берут? Так брали бы! А они, суки, похоже, кого-то пасут! — Увидев подошедшего к машине мужчину опустил руку в сумку, а другой достал из-за пояса „макаров“ и сунул его в карман куртки. — Это мент! Но с ним не мусора. Хреновина какая-то! — рассердился Лютый. — Кого же они пасут? Уж не меня ли? Подожди, — попытался припомнить он. — Я что-то про этого мусора на пересылке слышал. На кого-то он пашет. Но на кого?»
— Она женщина хорошая, — Жанна с улыбкой посмотрела на Эдгара. — Я ей объясню все, она поймет.
— Это хорошо. — Он прервал ее коротким поцелуем. — Но ты-то будешь приходить? А то мне без тебя…
Покрасневшая от смущения Жанна оглянулась вокруг. Не увидев осуждающих взглядов, она поцеловала его.
— Вот она, — кивнул неприметный на целующуюся пару. — С ней фраер какой-то. Не Лютый? — Он вопросительно посмотрел на Ляхина.
— Нет! Это хахаль ее. Я его от нее, можно сказать, выселил. Он освободился недавно.
— Морду прикрой, — прошипел водитель. — А то срисует тебя баба.
«В рот мента! — поразился Лютый. — Жанка! С каким-то мужиком топает. Может, ее муж? Так его в Афгане пришили! А кто же это? — Увидев, что сестра с мужчиной вошли в нужный ему подъезд, удивленно выматерился: — Значит, знает она тетю Варю!»
Увидев проходившую с тяжелой сумкой пожилую женщину и вспомнив, что видел, как та выходила из того же подъезда, торопливо подошел к ней.
— Давайте помогу.
— Сама донесу, — подозрительно взглянула на него женщина, покрепче ухватилась за ручку и ускорила шаг.
— Может, радикулит хватанет! — громко пожелал ей вслед Лютый. Внезапно вспомнив Бурова, торопливо пошел к ближнему подъезду.
— Спасибо, — поблагодарил Эдгар поставившую перед ним чашку с чаем невысокую седую женщину.
— А вы так одна и живете? — размешивая ложкой чай, спросила Жанна.
— Что же делать? — Женщина печально улыбнулась. — Я уж порой думаю: лучше бы доживать потихоньку в Красноярске. Там все-таки знакомых много. А здесь, — она со вздохом махнула рукой, — поговорить и то не с кем. Почитай, уже пять лет живу, а кто соседи — не знаю. — Потом тихо спросила у Жанны: — А Игорь так и сидит в тюрьме?
— Не надо о нем, тетя Соня, — порывисто встала Жанна. — Из-за него и мама… — Не договорив, со слезами на глазах ушла с кухни.
Хозяйка виновато улыбнулась Эдгару и пошла за ней.
— Здрасте, — держа правую руку в сумке, а левую в оттопыренном кармане куртки Лютый поздоровался с открывшей дверь крепкой пожилой женщиной.
— Игорек? — изумленно сказала она. — Ты откуда явился?
— По амнистии вышел, — входя, ответил он. Настороженно замер и тихо спросил: — Ты одна?