Кваzи

– Ты вправе сказать всё, что считаешь нужным. Это такая странная и сложная ситуация…

– Зачем, ну зачем ты завёл со мной разговор о Найде, кваzюк? – спросил я с болью. – Пусть бы я не знал. И он бы не узнал никогда. Что сейчас изменишь? Кому это нужно?

– Ему нужно, – тихо ответил Михаил. – Для того чтобы знать свои корни. Помнить, что он человек.

Мы помолчали.

– Живой человек… – неловко поправился кваzи.

– Я не стану говорить, что ты убил его мать, – сказал я. – Тем более… с деталями. И ты не говори. Во всяком случае, сейчас. Вырастет, может быть, тогда. Не надо этого ему.

– Спасибо, – сказал Михаил. – Я боялся об этом просить. Тут твоё право. Но ты должен понимать одну вещь. Если ты ему расскажешь, он решит уйти к тебе. Если нет, то вряд ли.

– Понимаю, – сказал я. – Но пока всё будет просто. Восставший убил его мать. Кваzи Михаил спас его и вырастил. То, что восставший и кваzи – одно лицо, ему знать не стоит.

– Денис, я виноват перед вами, но я ведь не сознавал себя… – начал Михаил.

– Знаю.

– Когда мы восставшие – мы кровожадные звери. Машины по убийству, зачищающие всё живое вокруг.

– Знаю.

– Ты сможешь простить того, кто когда-то был зверем?

Я вздохнул.

– Михаил, я и без того считал, что все кваzи когда-то убивали людей. Я только не знал, что это обязательное условие. Я мог с этим смириться, в какой-то мере. Но ты убил мою жену! И никакое беспамятство не сможет изменить этот факт.

– Прости, – ещё раз сказал Михаил. И открыл передо мной дверь подъезда.

* * *

Найд был в своей комнате. Сидел за столом и с кем-то чатился по ноутбуку. Уж не знаю, почему он не вышел – то ли обижался на то, что я приехал не сразу, то ли им вдруг овладело смущение. Я вошёл, прикрыл дверь, сел напротив на хлипкий скрипнувший стул. Принесённую с собой сумку поставил у ног.

– Я сейчас, – сказал Найд, не поднимая глаз.

– Да пожалуйста, – ответил я, глядя на него.

Нет. Ничего, совершенно ничего не находил я в этом подростке от того годовалого малыша, которого когда-то держал на руках.