— Приветствую трубадуров официоза, — кивнул Клим. — Вас вновь позвали для съемок «Хроники дня»?
— Мы просто исполняем свою работу, — ведущая «Резонанса» пригласила Бондарева в свое СВ. — Также, как и ты — свою… Кстати, а в каком качестве ты на этот раз? Шпионить за нами?
— Скорее, не позволять это делать другим, — усевшись на полку, комендант спецпоезда удивленно взглянул на огромные чемоданы, занимавшие едва ли не половину пространства. — Аппаратура, наверное?
— Да нет. Косметика, колготки… Где я в поезде колготки куплю, если порвутся?
— Мне бы твои заботы…
Проводница в идеально отутюженной форме осторожно постучала в дверь.
— Чай? Кофе? Завтрак?
— Кофе, — попросила телевизионщица.
— Я, пожалуй, тоже выпью, — Бондарев взглянул на часы; до обеда у него еще оставалось свободное время.
Утреннее кофепитие с человеком, с детства называющим президента на «ты», — прекрасный повод выяснить последние новости в кулуарах власти. По крайней мере, для профессионального журналиста. Тамара была профессионалкой и потому не преминула использовать этот повод.
— Ты, случайно, не в курсе — почему это в наших СМИ генерала Муравьева так внезапно раскручивают? — спросила она, глядя, как за окнами проплывают нищие среднерусские деревни, обрамленные нарядными березовыми ситцами. — У них там что — других тем нет?
— У них или у вас? — с улыбкой подначил Бондарев.
— К сожалению, журналисты не определяют политику телеканалов, — пояснила Тамара. — Для этого есть руководство «кнопки». Скажут взять интервью у черта — возьмем. Скажут ангелу Господню информационный вакуум устроить — сделаем.
— Уважаю профессионалов, — с едва заметной иронией похвалил Клим. — Насчет Муравьева я ничего не знаю. Честно. В последнее время в городе-герое Москве вообще-то очень загадочные вещи происходят. Боевиков Карташова почему-то амнистировали…
— А почему — тоже не знаешь? — осторожно вставила Белкина.
— Даже не догадываюсь. Я ведь не политолог, не политтехнолог и не эксперт по внутриполитическим проблемам России. Я просто рыбак. Впрочем, если хочешь — спрошу у президента насчет Карташова. Надеюсь, он даст мне исчерпывающий ответ.
— Ловлю на слове, — улыбнулась журналистка.
— Только на меня не ссылайся. Я в этом поезде хотя и лицо официальное, но далеко не публичное.
В дверь постучали. Не успела Тамара сказать «войдите», как дверь отъехала, и на пороге возник оператор Виталик. Его опухшее лицо и утренний перегар подсознательно навевали мысли о рассоле, холодном компрессе на лоб и ударной дозе «алкозельцера».
— Тамарка, у тебя пиво есть? — оператор, даже не взглянув на Бондарева, умоляюще впился глазами в телеведущую. — Или хотя бы граммов сто семьдесят водки?
ebooksa