— Нечего тут ждать. Цепляйся за скобы и — вниз, — Бондарев заставил телеведущую взяться за осклизлые ржавые скобы, торчавшие из кирпичной стены колодца.
Снизу тянуло сыростью, гнилью, где-то недалеко чуть слышно плескалась вода. Тамара перебирала холодные скобы. Внезапно наушник в ухе отозвался голосом оператора:
— Томка, с тобой все в порядке?
— Еще не знаю…
— Хорошо, что ты жива.
Бондарев, спускавшийся первым, вскинул голову и остановился. Тамара чуть не отдавила ему высоким каблуком пальцы.
— Ты это с кем говоришь?
— Наушник… Там Виталик интересуется…
— Я уже думал, ты с ума сошла, — с облегчением произнес Клим и подхватил Белкину на руки.
Они стояли на чем-то очень ненадежном, покачивающемся. Тамара нашла в себе силы глянуть вниз.
— Лодка… резиновая…
— Садись, — Клим усадил ее на узкую деревянную лавочку. — Кстати, можешь отложить микрофон. Съемки окончены.
В носу надувной лодки лежал неподвижный Артур Карташов.
— Ты его убил? — Белкина инстинктивно подалась назад.
— Зачем убивать? — пожал плечами Клим. — Просто дал по голове, — он продемонстрировал туго наполненный песком мужской носок. — Очень эффективно. Если выйдешь замуж, бей супруга только носком с песком — ни следов не остается, ни костей не поломаешь.
Заурчал маломощный двигатель, и лодка медленно поплыла под кирпичными сводами. Свет фонарика скользил по обросшим плесенью стенам.
— Где мы?
— Река Неглинка, — неохотно ответил Бондарев, — в двадцатые годы ее забрали в коллектор.
На узком бордюре у самой воды показалась жирная крыса, но прежде чем Тамара успела завизжать, Бондарев ловко ударил веслом — серая пискнула и исчезла в темноте.
— Лучше по сторонам не смотри.