Голубятников взглянул на часы – 14.10. Перевел взгляд на Стрельцова, но тот уже отдал команду роте перенести огонь на северное крыло, и комбат, удовлетворенно кивнув, припал к триплексу. Сзади продолжали взрываться снаряды и мины артбатареи.
– Володя, передай Селину, чтобы перенес огонь на квадраты… западнее настоящего сектора обстрела, провел по три выстрела и на этом огонь прекратил! – крикнул он корректировщику, майору Кулику.
– Есть!
Разведчики выбросили на улицу дымовые шашки, и северный ветер понес дымовую завесу на проспект, с отклонением к гостинице. То, что надо. А штурмовые группы, без проблем проникшие в здание и вышедшие на свои этажи, выполняли поставленную задачу строго по утвержденному плану. К 14.40 все подразделения овладели южным крылом и начали выход в основное здание протяженностью метров в 60. Разведчики с ходу выбили немногочисленных боевиков, попытавшихся оказать сопротивление. Без особых усилий продвигались четвертая, пятая и шестая группы. А вот третья столкнулась с подготовленной обороной боевиков. И получилось, как при подготовке штурма, когда комбат ввел вводную столкновения с противником именно 3-й штурмовой группе капитана Кошерева. Боевики, видимо, заранее подготовили засаду, укрывшись в помещениях за решетчатой перегородкой и выбросив в коридор мешки с песком – не сложив один на один, в ряд или полукруг, а разбросав по коридору, примерно в метре друг от друга. Четыре мешка. Вышедшая в основное здание вторая подгруппа во главе с сержантом Кудриным открыла слепой огонь по всему коридору, подрывая два помещения слева и справа. Десантникам никто не ответил. Казалось, что боевики ушли из здания в северное крыло, откуда можно было проскочить через окна северной стороны к МВД. Но чеченцы не ушли: пять офицеров госбезопасности затаились, ожидая своего часа, своей минуты. Кудрин же, увидев решетку и не обратив особого внимания на валявшиеся мешки, поднял руку вверх, подав тем самым бойцам подгруппы команду остановиться и прекратить наступление. Рядовые Панин и Тюхин, шедшие сзади и бросившие гранаты в помещения, отошли в подорванные ими же комнаты. Кудрин с рядовым Алексеевым присели на колею. К ним вышел командир группы, капитан Кошерев и спросил:
– В чем дело? – И тут же сам ответил на свой вопрос: – Решетка! Понятно. Саперы, ко мне! – Повернувшись в сторону коридора, увидел за решеткой мешки с песком. – А это еще что за хрень? Откуда здесь могли взяться мешки?
– Может, их от окон отбросило? – предположил сержант.
– От окон? На семь метров, прямо в коридор и от проемов вперед и назад?
– Да, не катит такой расклад… Может, духи хотели огневую точку соорудить?
– Вот это возможно. Вопрос: если хотели, почему не соорудили? Позиция вышла бы неплохая, за решеткой.
– Так свалили, товарищ капитан, пока не поздно.
– Нет, Кудрин, что-то здесь не так. Не нравятся мне эти мешки. Чую, опасность в них. Так! Саперы! – повторил капитан.
Бойцы инженерно-саперной роты вышли в коридор.
– Куда? – крикнул Кошерев. – К стене! И ко мне на полусогнутых!
Саперы подобрались к командиру группы, отошедшему в левую комнату, где он спокойно проинструктировал бойцов.
– Впереди решетка, ее надо подорвать.
– Так мы это в два счета!
– Погоди ты, в два счета. За решеткой мешки, а их там не должно быть. Не исключено, что рядом в помещениях боевики, и мешки выброшены для прикрытия. Вы подойдете к решетке, они выскочат в коридор и из-за мешков расстреляют вас.
– Что же делать?
– Значит, так! Выходите в коридор, внимательно отслеживая обстановку, продвигаясь быстро вдоль стен, но к решетке не подходите. У последних помещений имитируете подготовку к подрыву, снимаете мешки со взрывными комплектами и тут же ныряете в комнаты. Если духи появятся раньше и застанут вас между комнат, падаете на пол и отползаете назад в укрытие, мы прикроем. Ясно?
– Так точно, – ответил старший двойки саперов.