– Я предупрежу посты, чтобы вас пропустили до расположения взвода материального обеспечения. Дальше проводит боец 7-й роты! И, пожалуйста, не пытайтесь выйти к дому самостоятельно, здесь очень легко словить пулю снайпера прямо в голову. А я за вашу гибель отвечать не имею ни малейшего желания. Все! Жду, отбой!
В 18.20 командир полка вошел на временный КНП батальона, прошел к столу и присел, бросив планшет на стол.
– У меня создается впечатление, что ты, Голубятников, не понимаешь обстановку, всю важность, как говорится, момента. Нам этот ДГБ вот как нужен. – Он провел по шее ребром ладони.
– Объясните, если считаете, что я ничего не понимаю.
– Объясню! Войска штурмуют Дом правительства, но их возможности ограничены из-за того, что боевики создали цельную систему обороны, не позволяющую в полной мере использовать всю мощь наших войск. Батальон Реброва готов захватить гостиницу, а Островского – здание МВД. Но они должны приступить к выполнению своих задач только после того, как ты возьмешь Департамент госбезопасности. Почему на нас давит командование, торопит с решением задач? Да потому, что войска ждут, когда мы, десантники, уничтожим опорные пункты, мешающие им действовать в полную силу, чтобы провести генеральный штурм Белого дома и разнести на куски логово Дудаева. Все ждут, когда ты возьмешь Департамент, а ты медлишь, ищешь причины, чтобы отстрочить выполнение основной задачи. Иначе твое поведение я расценить не могу.
– Вы еще обвините меня в саботаже, в трусости или некомпетентности, – поднялся Голубятников. – Вы же сами прекрасно понимаете, что проводить штурм в создавшейся ситуации бесполезно. Мы и опорный пункт не возьмем, и людей положим, и плацдарм, который с таким трудом захватили, можем потерять. Метр за метром, дом за домом. Или забыли, что на привокзальной площади дудаевцы разгромили два батальона мотострелковой бригады? В общем, так, товарищ полковник, я на неподготовленный штурм посылать батальон не буду, хочется это кому-то или нет. Не буду посылать своих пацанов на верную смерть. И так подразделения понесли неоправданно большие потери… Но если вы настаиваете и уверены, что штурм возможен, пойдемте вместе, вдвоем, попытаемся из поликлиники пробраться к зданию Департамента. Если удастся и мы спокойно вернемся, то я тут же отдам команду на окончательную подготовку штурма и ночью атакую ДГБ. Ну а не удастся, с нас уже никакого спроса не будет, потому как с трупов не спрашивают. Идем?
– Не слишком много на себя берешь, подполковник? – побагровел от возмущения Бортнов. – Возомнил себя великим военачальником? А не хочешь под трибунал загреметь? Тебе погоны надоели, должность, служба? Обнаглел вконец! Решил, если представили к Герою, теперь можешь вытворять, что захочешь? Так отозвать представление – раз плюнуть!
– Плюньте, – усмехнулся Голубятников. – Только через левое плечо, чтоб свою собственную карьеру не сглазить. В случае гибели батальона вы в сторонке не останетесь и с вас спросят по полной. Так что не надо пугать меня, угрожать и разговаривать в таком тоне. Вы, в конце концов, офицер и должны уважать честь другого офицера, независимо от того, старше он по званию или младше. И не к лицу офицеру устраивать истерику. Вместо этого следует разобраться в ситуации, решить, что делать, как делать. От того, что вы накричали на меня, там, – указал на окно Голубятников, – у ДГБ, обстановка не изменилась. А нам необходимо ее изменить, чтобы провести успешный штурм. И задачу выполнить, и людей сохранить.
– Ладно, проехали, комбат, – проговорил Бортнов. – Если что не так, извини. Но и ты не борзей – все же с начальником, а не с женой на кухне разговариваешь.
– Я бы предпочел сейчас с женой на кухне, за бутылочкой полусладкого игристого общаться. Мне самому этот ДГБ поперек горла стоит.
– Так надо разнести его, к чертовой матери!
– Согласен, но как? У меня план на бумаге готов, ротным задача поставлена. Но отдать команду на штурм я не могу. Как вы не понимаете, что штурм в неподготовленных условиях успеха не принесет, а только погубит батальон!
– И что прикажешь мне делать? – спросил Бортнов. – Доложить наверх, что подчиненный сводный полк не в состоянии выполнить боевую задачу?
– Для доклада наверх нужны веские обоснования, – лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации Голубятников. – И полк в состоянии выполнить боевую задачу, но требуется время на подготовительные мероприятия. Дабы убедиться, что штурм на данный момент невозможен, давайте попробуем такой вариант. Сейчас я прикажу разведчикам выдвинуться в поликлинику, остальным штурмовым группам, которые мы сформировали, выйти на исходные позиции. Разведчики сделают то, о чем говорили, дойдут до окон здания ДГБ. Если вернутся, я тут же отдаю приказ на штурм. Штурмовой отряд насчитывает 96 человек, у них лестницы, у офицеров планы действий. Командует отрядом начальник штаба батальона. Штурмовики должны проникнуть в здание и закрепиться там для дальнейшего развития наступления. Я перемещаюсь в 7-ю роту и оттуда руковожу захватом здания.
– Кто будет командовать штурмовой группой разведчиков? – перебил комбата командир полка.
– Я, – вызвался Кувшинин. – Раз мне командовать штурмовым отрядом, то и с разведкой пойду я, чтобы на месте самому оценить обстановку.
– Я не хочу потерять начальник штаба, но решение верное и препятствовать я не буду, – произнес Голубятников и повернулся к начальнику штаба: – Только будь осторожен, Серега, связиста дать не могу, понесешь рацию сам.
– Есть, командир, – ответил Кувшинин.
– Пусть будет так! Начинайте реализацию своего варианта, – решился наконец Бортнов.
– Мне нужен час на подготовку.