– Согласен!
Кувшинин, предупредив командиров рот, ушел к разведчикам. Все собрались в штабе и молча курили, ждали, что произойдет дальше. Ротные доложили о готовности штурмовых групп к выполнению боевой задачи. Около 21.00 на связь вышел Кувшинин:
– Аркан, я – Аркан-1! Вместе с группой разведроты нахожусь в поликлинике. Пойдем через десять минут!
– Давай! – ответил Голубятников и доложил Бортнову: – Кувшинин в поликлинике, через десять минут разведывательная штурмовая группа пойдет к ДГБ.
21.10 – тишина, 21.20 – все спокойно, в 21.30 поздний вечер взорвался грохотом разрывов гранат, пулеметных и автоматных очередей. Голубятников метнулся к окну. Такого массированного огня боевики даже днем не вели.
– Черт возьми, накрыли группу! Лишь бы не завалили ребят, далеко от поликлиники они отойти не могли.
Со стороны поликлиники бойцы 7-й и 8-й рот открыли ответный огонь. Их поддержали с позиций разведрота и 9-я рота.
– Слышите, товарищ полковник? Можете еще подойти и посмотреть, как духи встретили группу разведчиков. Мне ввести в бой штурмовой отряд? Самое время в данных условиях, чтобы оставить его у Департамента, – взволнованно проговорил Голубятников.
– Прекратите, Голубятников! Никого не надо вводить в бой. Дождемся возвращения майора Кувшинина и его доклада.
– Если Кувшинин не остался у поликлиники навсегда.
– Будем надеяться на лучшее.
– А я не должен надеяться, я должен быть уверен в правильности принятия своих решений.
В 21.45 радиостанция КНП сработала сигналом вызова, и сержант Выдрин доложил:
– Майор Кувшинин на связи!
– Аркан-1, я – Аркан! Жив? – бросился к «Р-159» комбат.
– Живой!
– Ну, что там?
– Вернусь, доложу! Разреши отвод штурмовой группы разведроты.
– Разрешаю, жду тебя на КНП.
– Есть!