Хозяин гаража мучился похмельем после бурно отмеченного дня рождения дочери и плохо понимал, чего от него хочет начальник криминальной милиции.
— Меня интересует, в котором часу вы отправили Угрюмова за шофером, у которого вчера самосвал встал?
— Ах, вот вы о чем. В восемь сорок пять вечера. В гараже никого не осталось. Пятница. Звонит этот гад и говорит, что вляпался. Ну кто-то должен его на дороге подобрать! Я к Алешке, он дома. Выручай, говорю. Леха никогда не отказывает, берет и делает без лишних слов. Надежный мужик.
Они сидели на ступеньках верандочки, Баженов лечился пивом, хрюкая после каждого глотка.
— Почему так точно время запомнили?
— Потому что в девять меня жена ждала у памятника Ленину, а я не опоздал. Ехать пятнадцать минут. Значит, выехал я из гаража без пятнадцати, чего тут сложного. Дочери вчера ровно двадцать стукнуло.
— Угрюмов уехал вслед за вами?
— Он вместе со мной спустился вниз. Вместе и поехали.
— Сколько туда ехать?
— Минут двадцать.
— Значит, в девять ноль пять он подобрал шофера и отвез его на Киевскую.
— Наверное. Плюс еще двадцать.
— Итого девять сорок. Сколько от Киевской ехать до Чертова копыта?
— Полчаса.
Подполковник щелкнул языком.
— Нет. Не выходит. Бац, бац, бац! Как по нотам. Не получается. — И неожиданно спел: «И за борт ее бросает в набежавшую волну…»
Баженов посмотрел на него, как на психа.
Вдруг подполковник перешел на заговорщицкий шепот.
— Алексей возит с собой бейсбольную биту?
— Ну ты чудак, подполковник. У Алешки кулаки помощнее биты будут. Врежет, не очухаешься. Его зазноба — та да. Девка видная да еще на машине. Ей надо отмахиваться от всякой курортной шушеры.