— Ну вот, — голос у Деревянко вдруг охрип. — Кажется, добрались…
Они огляделись вокруг, — Владимир все ожидал каких-то непрошеных гостей, — и двинулись к «пеликану». Этот камень тоже утратил всякое сходство с птицей по мере приближения, но клюв остался и четко указывал нужную точку.
— Ну что? — Упырев, кажется, был как никогда потрясен и растерян. — Давайте копать?
— А чем? — ехидно спросил его прапорщик. — Ты лопатку, случаем, не захватил?
— Тьфу, черт, — плюнул Упырь. — Сходить кому-то надо…
— Ладно, — смилостивился Деревянко. — Давай, я схожу. Где там у тебя?
— В багажнике, сбоку — коврик отстегнешь…
Деревянко взял ключи от машины и ушел, а Леха с Гульнарой сели на верхушке камня, оглядывая округу и не зная, о чем говорить.
— Слушай, — заговорила Гульнара, — а вдруг мы и правда найдем? Что будет?
— Да ничего, — пожал плечами далекий от романтики Упырь. — Хорошо будет. Денег навалом будет.
— Как же «ничего»? — удивилась Гульнара. — Если денег навалом, то можно путешествовать, все страны посмотреть, а где понравится — купить дом, где-нибудь на берегу океана, и жить…
— А зачем уезжать? Здесь, что ли, плохо?
Гульнара даже отшатнулась от него.
— Ой, извини, — Упырь вспомнил ее рассказ. — Я имел в виду не здесь, а в России…
— Вам хорошо… — тоскливо сказала девушка. — Вы уедете и забудете все как страшный сон. А я…
— Нет, Гульнара, — неубедительно возразил Упырев. — Я тебя никогда не забуду.
Они долго сидели молча, а потом вернулся Деревянко.
Саперную лопатку прапорщик почему-то заткнул за пояс рукояткой вниз, что странным образом изменило его походку — как будто у него вдруг перестала гнуться одна нога. Деревянко шел, то и дело оглядываясь. На камень он забираться не стал, а поманил их рукою вниз. Упырев почувствовал укол тревоги:
— Ты чего, Дерево?
— Помнишь, я нитку спрашивал?