– Повторяю: я не мент, я гораздо хуже, – насупился полковник. – Ловили мы Савельева, а ты под руку попал, и удачно… Что такое «фоторобот», знаешь? Если знаешь, то взгляни на это… – Мезенцев бросил на стол перед Артемом лист бумаги, бледно распечатанный на принтере. – Узнаешь?
С листа смотрел несомненный Тарасов, только на вид чуть постарше и пошире в скулах.
– И не отвечай ничего! – предостерегающе поднял ладонь полковник. – Соврешь ведь… Этот фоторобот получен от железнодорожных ментов. Такой вот красавец мужчина ворвался в купе поезда Казань – Москва… Дальше продолжать?
– Не надо, – ответил Артем.
– А если не надо, то отправляйся-ка ты в камеру до завтра, – взглянув на часы, украшающие его правое запястье, проговорил Мезенцев. – Завтра продолжим. И я заодно с мыслями соберусь.
– Что будет с Савельевым? – спросил Артем.
– Не знаю! И тебе это знать ни к чему, – с раздражением ответил полковник. – Нужен он Второму управлению – пусть забирают к чертовой матери! Моя задача была – пугануть козла наглого, и все… Уведите задержанного! – буркнул Мезенцев в трубку внутренней связи.
Через минуту в коридоре раздались приглушенные шаги. Конвой всегда появляется вовремя.
Спокойный, как стена, прыщавый конвойный вел Тарасова лубянскими коридорами. Крашеные стены. Ниши, куда прячут арестованного, когда мимо проводят другого арестованного. Так и выглядит дорога в никуда: зеленая краска коридоров, пахнущий дезинфекцией воздух, тусклый свет, пробивающийся откуда-то сверху.
– Стоять, лицом к стене, – гнусаво скомандовал конвойный, повозился с ключами.
Замок открылся неожиданно тихо.
– Пошел!
Странная дверь – вместо решетчатого окошка на ней пластиковое оконце, прикрытое снаружи заслонкой.
Лубянская спецкамера Артему понравилась с первого взгляда: она напоминала манипуляционный кабинет в поликлинике или даже операционную. Серый пластик. Белые лампы под потолком. Кушетка. Солдатское одеяло, сложенное конвертом…
«Солдат, война! Не будь куском говна!» – скандировали солдаты-первогодки, только что прибывшие из России и спешно выгруженные на вокзале в Грозном. Артем в гражданке, с чемоданом в руке, пробирался сквозь нетрезвую орущую толпу: машина, собиравшая секретно прибывших военных специалистов, стояла рядом, в проулке. А солдаты продолжали радостно орать…
Оптимизм и энтузиазм сейчас не помешают. Артем прилег на кушетку, прикрыл глаза, и тут только вспомнил, что при обыске у него отобрали сигареты. Курить в чистом заведении, видимо, не полагалось.
Тарасов был уверен, что сейчас из угла за ним наблюдает спрятанный глазок видеокамеры, а эксперты-психологи изучают психологический портрет нового заключенного.
Статья висит конкретная: умышленное убийство. Странно, что Мезенцев ничего не записывал. Да-да, все записывала видеокамера. Она зафиксировала спокойный, но невеселый вид задержанного Тарасова, сложенные на коленях руки в наручниках. Для лубянской Фемиды достаточно. Да, его не искали с фотороботом – фоторобот сам его нашел. Соврал полковник, что вели они исключительно Савельева – откуда тогда эта бумажка с несомненной тарасовской рожей?..
Вопросов было, как всегда, больше, чем ответов. Выполнив пару упражнений на релаксацию, которые не раз выручали в передышках между боевыми операциями, Артем уснул. Лампа под потолком продолжала светить вполнакала…
– Скажу честно: тех двух казанских бандюков мне не жаль, – так начал утренний разговор Мезенцев.
ebooksa