– Вижу. Кто-нибудь из бойцов поста к убитым подходил?
– Нет!
– Где же оружие пацанов?
– Думаю, в канаве. «Душки» и падали туда.
– Значит, их оружие никто вынести не мог?
– Исключено. После того, как часовой открыл огонь, а к посту вышли чеченцы, я поднял весь личный состав поста по тревоге и приказал занять круговую оборону. С юга подошли два патруля, и с севера один, от разведчиков.
– С Галкина объяснительную. С тебя тоже. Я пойду, поговорю с местными. Вернусь, чтобы бумаги были готовы.
– Понял! Сделаем.
– Наблюдение за зоной ответственности не снимать. В случае чего прикроете...
Святослав в сопровождении старшего лейтенанта Стрельцова и бойца охраны подошел к чеченцам. Те прекратили разговоры. Голубятников представился:
– Я – командир батальона, чьи блокпосты выставлены в частном секторе. По-моему, у вас есть ко мне вопросы?
Вперед вышел старик:
– Да, подполковник, есть! Мы хотим знать, за что ваши солдаты убили мирных мальчишек? За что причинили их родителям и родственникам боль? Почему вы поступили неоправданно жестоко? Или вы решили уничтожать всех нас только потому, что мы чеченцы и хотели жить свободно?
– Вы прекрасно знаете, – спокойно ответил Голубятников, – почему федеральные войска вошли в Чечню. И мы не воюем с мирным населением. Но все это слова. Я хочу знать: вчера кто-нибудь из взрослых проходил по участку, где сейчас лежат трупы?
– Я проходил, – подал голос мужчина.
– Канаву видели?
– Видел.
– В ней что-нибудь, кроме мусора, было?
– Нет.
– Вопрос следующий: кто видел, как часовой с поста расстрелял молодых парней?